Ее стремление уйти заполняло
его разум, и Норисса снова ощутила его неохотное обещание выпустить ее,
разорвав связь с ее разумом. Вдруг вспомнив о том, для чего пришла сюда,
Норисса протянула ему робкую мысль, испугавшись, что он может и в самом
деле покинуть ее.
- Ты не должен спать! Фелея хочет уничтожить меня, меня и всех, кто
восстал против нее. Ты будешь для нее главной наградой! Если ее не
остановить, то ее преступления положат конец моему народу. Я буду бороться
с ней, но мне нужна твоя сила, чтобы победить!
- Тогда дай мне уснуть. Ты можешь воспользоваться моим могуществом,
только пока я погружен в сон. Когда-то давно мы, не ведая об этом, чуть не
уничтожили твой род. Но мы поклялись Тремсану, что это никогда не
повторится, и он дал нам за это ощущение радости при соединении. Теперь
сестра Фелея требует выкуп за осуществление того, что я так желал
совершить. И все же я не могу судить, является ли ее желание хорошим или
плохим. Это должен решать ее род или Высшие.
- Как тогда ты можешь предлагать свое могущество, зная, что оно будет
использовано против нее, если ты дал такую клятву?
- Ты можешь воспользоваться моей силой против нее, маленькая сестра.
Или не воспользоваться - таков, я знаю, был выбор твоей матери. Но решать
предстоит тебе. Пока я сплю, меня нельзя притянуть к ответу за то, что
происходило во сне.
Спутанные мысли Нориссы спутались еще сильнее, часть мыслей была ее,
а часть ей не принадлежала. Присутствие внутри нее этого неописуемого
существа она воспринимала как пугающее вторжение, лишний раз
подчеркивающее, насколько в действительности уединенным местом является
мозг каждого человека, мужчины или женщины. Так часто она жаловалась на
одиночество, а теперь ей дано было по достоинству оценить, насколько
ценным было свойство изолированности от других. Он пришел, чтобы
соединиться. А что такое соединение, если не сложение вместе вещей,
которые существовали отдельно? Усталость заставила ее испугаться
незаметной перестановки или подмены, и она бросилась назад, желая снова
почувствовать вес собственного тела. Она по-прежнему находилась в середине
горы, в своей холодной и тесной клетке. Внутри нее вспыхнула паника. "Как
долго я здесь?" - заволновалась Норисса.
- Она еще не проникла за барьер, но это случится скоро. Гнев нашей
сестры силен!
- Сестры!!! - возмутилась вдруг Норисса. - Как ты можешь называть ее
так, зная, что у нее на сердце и в мыслях?
Но ее ярость вернулась обратно к ней.
- Она связана, соединена! Никак иначе я не смею ее называть.
Норисса вздрогнула от обжигающего прикосновения его ответа и от
страха. А Корматх уже раскаивался, окружая ее теплом и стараясь успокоить:
- Прости меня, маленькая сестра. Я забыл, что ты не знаешь об
опасности, которая грозит нам. В своих поисках могущества и власти Фелея
позабыла уроки Тайлека, первого брата. Она помнит только о том, что он
слишком соединен со многими и обладал властью и могуществом большими, чем
кто бы то ни было до него, и она станет пытаться вернуть это время,
соединяя себя со многими Компаньонами. Но такое полное соединение многих с
одной обязательно разрушит оба наших мира. Даже сам Тремсан не мог
выдержать тяжесть соединения со всеми нашими, и он мудро снабдил каждого
из нас отдельной связью и распределил нас среди своих детей.
Голос Корматха заставил согреться медальон, висящий на шее Нориссы.
- Ты - одна из детей Тремсана. Не хочешь ли ты войти в соединение со
мной?
Норисса беспокойно зашевелилась, не успев понять, вздрогнуло ли в
тревоге ее тело, или это был разум. Почему, почему у нее всегда не хватало
времени подумать, взвесить?
Это была раздраженная, нетерпеливая мысль, внезапный вопрос, на
который она и не ожидала ответа, но Корматх тут же отодвинулся.
Она вспомнила восторг, который не отпускал ее до этого самого
момента. Она пришла сюда, надеясь увидеть доброго бога, кого-то
всезнающего, который укажет ей все ответы на все вопросы. Вместо этого она
обнаружила существо, обладающее, несомненно, большим могуществом, чем у
нее, но которое было столь сковано в своих действиях, что не могло
воспользоваться своей силой даже для защиты самого себя.
Или то была хитрость, чтобы испытать ее веру?
Если отбросить в сторону панику, то его присутствие было для нее
непривычным, но не неприятным. Она прикоснулась к тому месту, в котором он
проник в ее разум. Он скорчился от желания, но ничего не сказал. В
молчании она отвернулась от Него и удивилась, что он не последовал за ней
по уединенным тропам ее размышлений. Он ждал, запутавшись в усталости,
которая отягощала их обоих, и Норисса спряталась, пользуясь передышкой,
чтобы собрать последние крохи самообладания. Только один раз он с мольбой
обратился к ней, но не в словах, а вспышкой вернувшегося на мгновение
двойного зрения, показав ей ее в своем видении. Она выглядела как
мерцающая звезда, окутанная темной вуалью отказа. Иногда из него
исторгались небольшие водовороты покорности судьбе, а его голод, еще
больше обостренный отчаянием, неясно вырисовывался в темноте, но Он
старался позабыть о нем. Голод понемногу тонул в страхе. Надежды, которые
Он возлагал на Нориссу, таяли. Норисса почувствовала, как он,
отворачиваясь, готовился снова пасть в пучину черного сна без сновидений,
ради только одного сна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136