Мы могли бы разделиться еще у подножья гор. Он сделал это
нарочно, чтобы спровоцировать меня!
- Только потому что ему известно, что тебя можно спровоцировать.
Джаабен ничего не ответил, и Пэшет продолжал:
- Даже сейчас ты играешь ему на руку, братец. Уже почти полдень, а
лагерь до сих пор не свернут. К этому времени ты должен был быть уже на
расстоянии примерно трех лиг отсюда, на пути к поместью Стаггета. Не
сомневаюсь, что об этом непременно доложат госпоже.
- Армией командую я, - проворчал Джаабен, - и я скажу, когда надо
выступать.
Пэшет начал терять терпение.
- Ты командуешь, но подчиняешься моим приказам. А я подчиняюсь
Тайлеку. И все мы отвечаем перед ней. Уже два дня прошло с тех пор, как
мальчишка ускользнул от нас, и Тайлек нисколько в этом не виноват. Тебе и
мне - вот кому придется отвечать за это. С помощью моего гнома мальчишка
вполне мог успеть поднять тревогу, и тогда нашей армии пришлось бы
сражаться и отступить. Нашим людям пришлось бы страдать - чтобы оказаться
в безопасности на нашей территории, нужно скакать три дня без отдыха. И
эта безопасность весьма относительна, по крайней мере, для нас двоих, ибо
нам пришлось бы предстать перед госпожой с пустыми руками.
- Не читай мне нотаций. Пашет! Я не ребенок, которого можно отругать!
- Джаабен стукнул по столу кулаком, кувшин с вином подпрыгнул и
опрокинулся. Красное, густое вино выплеснулось на стол и на колени Пэшету,
потекло по ногам. Пэшет проворно вскочил.
Он едва удержался, чтобы не броситься на брата, хотя желание намять
ему бока было необыкновенно сильным. Гнев, однако, проявился только в его
словах:
- Если бы на твоем месте был кто-нибудь другой, Джаабен, я бы здорово
избил его и оставил здесь, в луже крови и соплей, предаваться
самосожалению. Но ты мой брат и предводитель войска. Эти два преимущества
предполагают изрядную меру ответственности. Если ты не в силах нести эту
ответственность, то я ничего не могу с этим поделать. Тайлек найдет
человека, который ему лучше подходит.
Пэшет оставил Джаабена созерцать на столе винную лужу, а сам вернулся
в свою палатку. Чтобы успокоиться, он налил и выпил две чашки вина подряд.
Когда он пил третью, прибыл вестовой с известием, что солдаты Джаабена
начали сворачивать лагерь. Прежде чем эти работы были завершены, Пэшет и
двадцать его лучших людей выехали с Тайлеком в Таррагон.
И вот теперь они ехали по городу по направлению к гавани. Тайлек,
хотя это не было заметно постороннему глазу, следовал за своей птицей -
эбротом, который парил высоко в небе, не привлекая к себе ничьего
внимания. Они уже добрались почти до конца длинной улицы, когда Пэшет
заметил, что птица уселась на кронштейн, с которого свисал деревянный щит
с эмблемой гостиницы.
Слух об их приближении летел впереди. Хозяин гостиницы, низкорослый
толстяк с раздутым животом стоял у дверей вместе с несколькими зеваками.
Его от природы выпученные глаза совершенно вылезли из орбит, когда он
осознал, что незнакомый аристократ остановил кайфара и подзывает его
жестом. Хозяин ринулся вперед и забормотал что-то подобострастное.
- Добрый день, мой господин. Добро пожаловать в гостиницу "Голубая
Жемчужина". Я совершенно уверен, что вашей милости будет у нас уютнее
всего. Чем могу служить вам... - Тайлек слегка приподнял руку, и толстяк
замолчал.
- Я не собираюсь останавливаться здесь, хозяин, если только не найду
тех, кто мне нужен. Я ищу двух приятелей.
- Ваша милость полагает, что я их знаю? - хозяин гостиницы заломил
руки.
- Мне сказали, что они были здесь. Молодой человек, охотник, и гном.
- А, гном! - воскликнул толстяк, на его заплывшем жиром лице возникло
некое подобие улыбки. - Да, сэр, я их видел. Благородный юноша с такими
ласковыми серыми глазами, что они могли бы разбить сердце любой матери.
- Это они! - воскликнул Тайлек. - Я хочу их видеть.
- Но их здесь нет! - хозяин гостиницы раболепно поклонился. - Сегодня
утром они ушли, мой господин.
- Когда же они вернутся? - в голосе Тайлека впервые послышались
нетерпеливые нотки.
Пэшет с отвращением наблюдал, как маленький ожиревший хозяин нервно
ломает свои пухлые ручки. Выпученные глазки метались по сторонам, словно
он надеялся увидеть исчезнувших путников где-то на углу улицы.
- Они не вернутся, мой господин. Я не знаю, откуда они пришли и куда
направились.
Гнев Тайлека выдавало только дрожание щеки, и Пэшет с удовлетворением
отметил, что слова Тайлека прозвучали ровно и бесстрастно:
- Они могли оставить мне записку в своей комнате. Если бы я мог
осмотреть номер, в котором они останавливались, то, может быть, я бы знал,
куда они отправились.
На лице толстяка возникло удивление.
- Их номер, мой господин?
- Да, их номер! - перебил Пэшет, раздраженный глупостью хозяина. -
Комнаты, в которых они ночевали!
- По правде говоря, господин, я не знаю, где они ночевали, но уж
точно не в моей гостинице. Я впервые увидел их, когда сегодня утром они
поднялись в комнату одного из моих постояльцев, чтобы позавтракать с ним.
- Что? - Тайлек навострил уши. - Ты сказал, что они появились здесь,
чтобы встретиться с кем-то? С кем?
- Это мой давний клиент, он останавливался у меня на протяжении
многих лет. Это старик, он приезжал в город каждую весну. В этом году он
задержался дольше обычного, но сегодня утром он съехал вместе с теми
двумя, о которых вы говорите.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136