И еще он
работал до изнеможения, чтобы усталость помогла ему забыть о странных
чувствах, которые нарушали его ночной покой и врывались в его утренние
размышления. На протяжении многих дней он был так занят, что почти не
видел Нориссу, но забыть о ее присутствии ему никак не удавалось - он
ощущал его постоянно.
Каждый день перед самым рассветом он притворялся спящим, когда Медвин
вставал и уходил, чтобы встретиться с Нориссой. Маг и его ученица уходили
в зеленеющий лес и уединялись там, надежно укрытые пологом медвиновского
маскирующего заклятья, а гном смотрел им вслед до тех пор, пока
серебристое сияние волшебного посоха не исчезало между деревьями. Когда,
все еще ранним утром, Норисса возвращалась, он мог увидеть ее с остальными
женщинами, собирающей свежие травы и коренья, которые разнообразили теперь
их пищу. Рыбы и мелкой дичи теперь было предостаточно, и Байдевин иногда
слышал, как Норисса восхищается удачливостью очередного охотника. По
вечерам Байдевин возвращался в домик, чтобы съесть приготовленный Нориссой
ужин, и она тоже бывала там, делясь с ними последними деревенскими
новостями. Байдевин видел на ее лице оживление и чувствовал ту любовь,
которую она начинала питать в отношении жителей деревни и всего этого
края.
Так прошло полмесяца. Однажды вечером, за ужином Норисса, как всегда,
оживленно рассказывала, как прошел ее день, а Байдевин молча слушал,
уставившись в тарелку с едой, и размышлял о том, что и ту малость, что
принадлежала ему в ней, он теряет, уступая ее этому унылому, полумертвому
краю. Эти мысли настолько испортили ему аппетит, что он даже не смог
доесть свою порцию.
Этой ночью Байдевин спал очень мало и встал раньше Медвина.
Дождавшись Нориссу у дверей дома Кхелри, он, прежде чем она успела
выразить свое удивление, схватил ее за руку и повел в лес позади деревни.
- Пойдем пройдемся со мной, Норисса. Нам нужно многое решить.
Норисса замедлила шаги.
- Я должна дождаться Медвина. Он будет беспокоиться, куда я девалась.
- Нет. - Байдевин солгал быстро, прежде чем мужество успело ему
изменить. - Я предупредил мага, что мне нужно поговорить с тобой, и он
согласился перенести ваш утренний урок.
Норисса выглядела озадаченной, однако пошла за ним, ни о чем больше
не спрашивая. Байдевин вел ее все дальше, но его радость, которую он
испытал при виде такого безграничного доверия, была омрачена ложью и
чувством вины.
Только что рассвело, когда они пришли на небольшую поляну. Лучи
солнца пронизывали кружевное покрывало листвы, играя со светом и тенью.
Сам воздух казался зеленоватым, и круглые пятна света ложились на листья,
на стебли травы и на стволы деревьев. Языки утреннего тумана, словно
безутешные души мертвых, колебались и змеились под ногами.
На поляне Норисса пустилась в пляс, длинные ее косы взлетели в
воздух, а платок трепетал за плечами. Байдевин наблюдал за ней, опершись
ногой о ствол упавшего дерева, и улыбался вопреки свой воле - так
заразительна оказалась ее веселость.
В конце концов Норисса уселась на пенек рядом с ним, скромно натянув
до лодыжек длинную коричневую юбку. Она вздохнула, и протяжный ее выдох
закончился громким радостным звуком. Теперь она сидела и барабанила
пятками по пню.
- Никогда я не чувствовала себя такой счастливой... такой полной и
живой.
Байдевин кивнул:
- Конечно, долгий сон освежил тебя.
Норисса немного помрачнела.
- Да, я слишком... устала, - и Норисса снова просияла. Ее улыбка
пробудила в Байдевине острую тоску по ней. - А ты, Байдевин, успел
отдохнуть после моего долгого сна? Сорин сказала, что ты просидел рядом со
мной один день и две ночи кряду. Каждый раз, когда я просыпалась, ты был
рядом.
Байдевин пожал плечами:
- Я спал. Да и ты проснулась только раз, когда Сорин накормила тебя.
- Но я все время чувствовала, что ты со мной. Может быть, мне это
просто приснилось?
Странная боль стиснула ему грудь, и он не осмелился ответить на
появившийся в ее глазах вопрос. Вместо этого он встал на поваленное дерево
и попытался справиться с нахлынувшими на него чувствами.
Норисса все еще оставалась той открытой, невинной девушкой, которую
он вывел из ее собственной спальни в замке, но она была и другой. Битва с
невидимым противником изменила ее. Она стала сильнее, уверенней в себе.
Эта новая независимость, которую он разглядел в ней, испугала его.
Он ужаснулся, когда она, излечив Медвина, судорожно забилась в его
руках. Но новое чувство, которое поселилось в нем, было горечью грядущей
потери.
"Но как я могу потерять то, что никогда мне не принадлежало?" -
спросил себя Байдевин, глядя, как Норисса накручивает на палец кончик
своей длинной косы.
Смущенно вздохнув, он спросил:
- Можешь ты говорить об этом? О том, что произошло тогда? Медвин
кое-что объяснил, но... - его голос упал до шепота, - мы говорили довольно
давно.
Норисса некоторое время всматривалась в лесную чащу, а потом
рассказала гному сначала о нападении на берегу реки, потом - о схватке в
домике Кхелри. Байдевин пережил вместе с ней сначала ее ужас и близкую
гибель, а затем триумф победы. Перемена, происшедшая в ней, становилась
ему все более понятной.
Когда рассказ был закончен, они некоторое время просто сидели и
молчали. Прошло немало времени, прежде чем Байдевин осознал, что рука
Нориссы каким-то образом оказалась в его руке и мирно покоится там.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136