Это не может продолжаться дольше! Я слишком долго
откладывала мой арамил.
Послышался удивленный дружный вздох, затем последовала долгая пауза.
Медвин легко прикоснулся к ее руке:
- Дитя мое, ты никогда не говорила нам, что поклялась совершить
паломничество.
Норисса опустила голову и потянула за кончик шнурка, продетого в
петлю на плече.
- О таких вещах как-то не принято рассказывать первому встречному,
это дело глубоко личное. Когда я поклялась ответить на этот зов, у меня не
было никакой другой цели. Голос все время звал меня на восток, и в этом же
направлении находилась Фелея. Поэтому я осмелилась объединить эти две
цели, коль скоро я вступила в борьбу за свои наследные права, хотя и то и
другое может стоить мне жизни. - Норисса выпрямилась и посмотрела на
восток, в черноту, которую не мог рассеять слабый свет факелов. - Я больше
не могу сопротивляться этому зову. Мне приходится слишком дорого платить
за каждую минуту, на которую я откладываю свое дальнейшее путешествие.
Ничто, даже моя королевская клятва, не сможет удержать меня!
- Будь осторожна со своими словами! - резко перебил ее Медвин. - От
них зависит слишком много жизней!
- Я ничем не могу помочь... - прошептала Норисса. - Прежде всего я
должна закончить свой арамил. Я с радостью приняла бы любую помощь, но,
если мне будет в ней отказано, я буду умолять о том, чтобы меня просто
поняли. И если мне придется отречься от своего клана, своего домашнего
очага и от всех остальных клятв, я сделаю это!

На востоке не было еще никаких признаков рассвета. Норисса стояла в
толпе вместе с остальными жителями деревни, в то время как Байдевин со
своим небольшим отрядом готовились отправиться в путь.
Прошлой ночью, когда она пригрозила отречься от всего, если ей не
разрешат совершить паломничество, срочно был созван Совет. После долгих
споров и препирательств было решено, что Нориссе разрешат отправиться на
восток, но только после того, как Байдевин вернется из Дромунда либо
вместе с армией дяди, либо с его официальным отказом. До тех пор Норисса
должна была укрыться в секретном месте.
Сейчас же она стояла вместе с Байдевином, пока последние тюки с
провизией грузились на кайфаров. Затем она опустилась перед гномом на
колени и коснулась его рук.
- Тебя не будет долго? - спросила она тихо, заранее зная ответ.
- Столько, сколько потребуется.
- Почему ты должен уезжать? Еще есть время, можно было бы поручить
Бремету отвезти письмо. Твой дядя узнает твою руку и печать твоего
перстня.
- Ты же знаешь, почему я должен поехать сам. - Байдевин говорил таким
голосом, каким объясняют ребенку что-то серьезное. - Дядя не поверит
такому письму, не важно, с печатью оно будет или нет. Слишком много
существует способов, при помощи которых можно подделать почерк и печать. -
Гном нахмурился. - К тому же я не могу понять, почему он не отважился
пересечь реку, если только он не боялся потерять слишком много воинов
из-за половодья. Но вот уже месяц, как вода спала, и мне остается только
гадать, какие еще беды могли задержать его. Вот почему я должен ехать сам
и поговорить с ним лично.
- Я - королева, - пробормотала Норисса, теряя последние остатки
присутствия духа. - Я могла бы приказать тебе остаться.
- Тогда я бы остался. Но это ничего не решит.
В этот момент Бремет дал сигнал, что все готово к отправлению.
Байдевин замялся, в его лице появилась какая-то мягкость, с которой он
взглянул в лицо Нориссе. Затем он выпрямился и нахмурился.
- Недостойно королевы вставать на колени перед подданными.
- Значит, я - недостойная королева. - Норисса пожала плечами, потом
подалась вперед и обняла Байдевина. - Будь осторожен, дорогой друг, -
прошептала она. - Меня одолевают дурные предчувствия.
Поднявшись с колен, она отошла в сторону и встала рядом с Медвином.
Оба долго еще стояли неподвижно, пока последний кайфар не растаял в
темноте.

20
Путь от поселка до Пограничной реки отряд проделал меньше, чем за два
дня. На этот раз у них не было с собой раненых, каким был в прошлом
путешествии пострадавший от удара солдата Медвин, которые задерживали бы
продвижение группы, и они показали очень неплохую скорость. Байдевин,
однако, все время нервничал и переживал, что они движутся слишком
медленно.
В конце концов они добрались до реки. Байдевин стоял на высоком
берегу вместе с Бреметом и Кальриком, созерцая ее быстрое течение. Грязь
весеннего половодья почти исчезла, и сам поток, который чуть было не
поглотил Байдевина, уменьшился чуть ли не в два раза, но скорость течения
еще была велика. У самой воды двенадцать мужчин сражались с тяжелой
деревянной баркой, пытаясь столкнуть ее на глубину. Когда наконец вокруг
носа судна заплескалась волна, Байдевин передал своим людям сверток,
который держал в руках.
Повстанцы развернули ткань и прикрепили ее к единственному
деревянному шесту в носовой части баржи. Когда бело-зеленое полотнище
заплескалось на ветру, Байдевин ощутил прилив гордости. В середине
вымпела, как раз на границе белого и зеленого полей, мастерицы из Драэля
вышили желтую корону, которая покоилась на венке из листьев и ягод
квизеля. Квизель означал силу и верность. И ни один штандарт Дромунда не
мог похвастаться короной, за исключением, естественно, королевского
штандарта, ибо ни один лендлорд Дромунда не состоял в родстве с
королевским домом, хотя бы и в столь отдаленном.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136