Рассказав Медвину о своих сомнениях и переживаниях, она
почувствовала большое облегчение, словно камень свалился с души. Никакие
страхи больше не преследовали ее. В темноте Медвин пошевелился и пересел с
ее кровати на табурет в изголовье.
- Ты знаешь, до настоящего момента я не понимал, какое важное
значение имеет для тебя этот зов, - сказал он наконец.
- Именно по этой причине я и отправилась в путь, - призналась
Норисса. - Вовсе не из-за медальона, который принесла мне Эдель. Если бы
медальон заставлял меня идти не в ту сторону, в которую меня тянуло, я бы
похоронила его вместе с Эделью. С самого начала я хотела только одного -
отыскать место, к которому я бы принадлежала и где не чувствовала бы себя
посторонней. Но до тех пор пока я не отвечу на этот зов, я не обрету
покоя.
Норисса напрягла зрение, пытаясь разглядеть выражение лица Медвина,
но увидела только неясный силуэт, слабо освещенный пробивающимся сквозь
занавеску светом. Но она хорошо представляла себе его: наверняка он сидел
очень прямо, скрестив на груди руки, и барабанил пальцами левой руки по
сгибу правой. Выражение лица его, должно быть, отстраненное и мрачное,
взгляд устремлен во внутрь себя, а левый уголок рта опущен.
Он был так похож на ее отца! Суровый и неуступчивый в вопросах,
которые казались ему важными, он был справедлив и щедр на заслуженную
похвалу, а в некоторых вещах он проявлял завидное терпение, тогда как будь
на его месте какой-нибудь другой человек, он давно бы схватился за розгу.
Медвин немного помолчал и произнес ровным голосом:
- Не представляю себе, как нам объяснить это Босру.
Норисса поежилась.
- Я тоже. Но так или иначе, это придется сделать.
При мысли о том, что очень скоро ей придется противостоять гневу
старейшины, она задрожала. Его с огромным трудом удалось убедить даже
тогда, когда Байдевин отправлялся за подкреплением. А что он скажет
теперь? Ответ на этот вопрос Нориссе был ясен.
- Может быть, мне лучше уйти, ничего ему не сказав?
- Гм-м-м... - раздалось в темноте, и Норисса живо представила себе,
как брови волшебника поднимаются вверх в вопросительном осуждении.
Обдумала ли она все возможные варианты? Подумала ли она о том, каковы
будут последствия такого решения для тех, кого оно коснется?
"Нет, нет и нет", - ответил ее разум. Она снова пыталась поступать
под влиянием сиюминутного побуждения, на что Байдевин, будь он здесь, тут
же бы ей указал.
"А Байдевин? - спросила себя Норисса. - Что скажет Байдевин, - когда
вернется в растревоженное осиное гнездо во главе своей армии и обнаружит,
что она исчезла и что нет никакой войны, в которой он мог бы принять ее
сторону?"
- Но я вовсе не отрекаюсь от трона! - громко возразила она. - Я
просто на некоторое время отложу этот вопрос. Людям понадобится защита до
той поры, пока я не вернусь, так что армия без дела не останется.
Да, Байдевин будет рассержен. Он, конечно, ничего не поймет. Но она
не сомневалась в том, что Байдевин поддержит ее решение. Мысль об этом
принесла ей больше удовольствия, чем все ее предыдущие мысли об огромной
магической власти или о сильной армии.
Медвин легко прикоснулся к ее плечу, и Норисса обнаружила, что сидит
на кровати. Медвин заставил ее снова лечь. Его слова заботливо и мягко
прозвучали в темноте:
- Отдохни, мы поговорим об этом позже, - и пальцы волшебника нежно
погладили ее по голове.
Когда Норисса пробудилась, она не могла вспомнить, как заснула,
однако она чувствовала себя сильнее, снова владеющей своими эмоциями.
Медвин по-прежнему сидел на низеньком табурете возле ее постели.
Когда он увидел, что Норисса окончательно проснулась, он похлопал ее по
руке и поднялся.
- Хорошо, что ты смогла отдохнуть. Я пришлю Сорин, чтобы она помогла
тебе.
Маг вышел, в следующую минуту Сорин со свечой в руке вошла в комнату
Нориссы.
- Старик сказал, что ты лучше себя чувствуешь. Хочешь поесть?
Норисса уже сидела на кровати, нашаривая босыми ногами свои высокие
ботинки. При свете свечи она без труда нашла их и натянула на ноги, с
удовольствием отметив, что ее пальцы легко справились со шнуровкой. После
непродолжительного раздумья она отрицательно покачала головой в ответ на
вопрос Сорин. Она была голодна, но есть не хотелось. Она нуждалась в
обществе.
- Спасибо. Хочу просто посидеть с друзьями, - она подняла взгляд и
была вознаграждена; тревога в глазах Сорин почти пропала. - Разделавшись с
ботинками, Норисса встала. - Боср вернулся?
- Нет еще. Но его ждут с часу на час.
Норисса старалась не думать больше о предстоящем столкновении с
властным стариком. Теперь она была уверена в том, что она должна сделать,
и не собиралась обращать внимания ни на какие препятствия и попытки ее
остановить. В молчании она вышла в гостиную впереди Сорин.
Двери и ставни были закрыты и заперты на засовы, что означало
наступление ночи. У огня Медвин и Кхелри были погружены в беседу. Когда
Норисса вошла, Кхелри повернул к ней голову, и по его взгляду Норисса
догадалась, что Медвин рассказал тому о принятом ею решении. В его взгляде
была забота и беспокойство, но ни следа упрека.
Неужели он настолько верит в меня, что примет все, что бы я ни
сделала? А остальные? Норисса коротко и нервно вздохнула, пытаясь
избавиться от внезапного стеснения в груди, и отвернулась. Такая верность
и преданность означали для нее еще большую ответственность, и она снова
подумала о том, что принесет этим людям немало страданий.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136