В конце концов его
волнение, вызванное отказом Байдевина, стало настолько большим, что
Байдевин взял тарелку с едой только лишь бы его успокоить.
Немного поколебавшись, Байдевин поел, утешая себя мыслью о том, что,
желай Фелея отделаться от них, она бы уже давно приказала расправиться с
обоими. Было очевидно, что она хочет добиться от них чего-то еще.
Во время еды Байдевин осматривал свою новую тюрьму. Пышное, сияющее
великолепие - это был первый эпитет, который пришел ему на ум. Даже покои
его дяди не были столь великолепны. Лишь только войдя в покои, он заметил
комнату, явно предназначенную для развлечений и танцев. Вдоль стен были
расставлены кушетки и горами лежали шелковые подушки, в то время как центр
комнаты представлял собой пустое пространство, причем пол комнаты был
тщательно отполирован. В дальнем углу комнаты было устроено небольшое
возвышение для музыкантов. Между кушетками были расставлены вазоны с
растениями и устроены беседки, также при помощи горшков с вьющимися
лианами. В спальне, где он сейчас находился, пол был устлан ковром из
подобранных друг к дружке шкурок сирре, так что даже в сандалиях Байдевин
ощущал их мягкость. С постели, застланной белым и голубым шелковым бельем,
свисало до самого пола темно-синее кружевное покрывало. Крышки столов и
наличники дверей были украшены орнаментом из кованого золота, а мраморные
или резные костяные скамеечки, поверх которых были положены подушки,
словно приглашали уютно устроиться и отдохнуть возле пылающего в камине
огня.
Байдевин задумался о том, как себя чувствует Норисса и как им теперь
выбраться из замка. Он не сомневался, что отведенные ей апартаменты могут
похвастаться такой же, если не большей роскошью, и надеялся, что подобное
коварство не сможет усыпить бдительность Нориссы и вселить в нее ложное
чувство доверия по отношению к госпоже.
Мысль о Фелее принесла с собой беспорядочный всплеск противоречивых
чувств и эмоций. Вернулся знакомый уже страх и неприятие, настолько
острое, что Байдевин невольно поежился. Было здесь и сомнение. Неужели в
этой женщине не осталось ничего хорошего, доброго? Байдевин припомнил
грусть в ее голосе, когда она вспоминала о смерти сестры; вспомнилось ему
и то, как ее тонкая бледная рука касалась золотых волос, и нежный изгиб ее
полных алых губ. Осознав, куда завела его память, Байдевин чуть не
задохнулся. Ощущение вины заставило его покраснеть, и он стал думать о
Нориссе.
Ему хотелось поговорить с ней, используя "неслышную речь", но он
вспомнил реакцию Фелеи на свою первую попытку. Сумела ли она понять то,
что он сообщил Нориссе, или просто отреагировала на использование
магической силы? Обнаружить магию было гораздо проще, чем понять, о чем
идет речь, - Байдевин хорошо это знал. Даже сейчас он продолжал
чувствовать, что вокруг него продолжают действовать какие-то волшебные
силы, и предположил, что это, должно быть, затворяющие заклятья,
охраняющие входную дверь и, скорее всего, те ступеньки, по которым они шли
сюда, так как, кроме детей, их никто не сопровождал. В настоящий момент он
не ощущал никакой магической силы, которая действовала бы непосредственно
против него, но это никак не решало проблемы, как ему дотянуться до
Нориссы.
Слуха его достигло низкое урчание, и он узнал в этом звуке один из
тех шумов, который производит голодный желудок.
- Как тебя зовут, парень?
Мальчик вздрогнул словно от удара и побледнел.
- Кей, мой лорд, - и он низко поклонился.
Байдевин вспомнил, как Норисса укоряла его в том, что его манеры
пугают деревенских детишек, и постарался произнести свои следующие слова
как можно мягче:
- Ты выглядишь усталым, Кей. Присядь, отдохни.
- Сесть? - Кей остался стоять и побледнел еще сильнее, так что
Байдевину показалось, он вот-вот потеряет сознание. - Госпожа не позволила
бы мне...
- Разве теперь не я твой господин? Садись. И в будущем, когда я сижу,
ты тоже можешь сидеть. - Байдевин бросил на пол толстую и мягкую подушку.
В глазах Кея мелькнуло недоверие, но он все же сел, и подушка мягко
подалась под ним. - Если кто-то тебя спросит, отвечай, что твой господин
не желает, чтобы слуга над ним возвышался.
Кей кивнул, удивленно расширив глаза. В животе у него снова заурчало,
и он поспешно отвернулся от еды, прижимая колени к груди.
- А теперь ешь, - приказал Байдевин. - Ты не сможешь хорошо мне
прислуживать, если будешь валиться с ног от голода.
В своем голосе Байдевин расслышал прежние ворчливые интонации, но это
его мало беспокоило. Не обращая внимания на мальчика, который робко
выбирал себе еду, он вплотную занялся мясом, в то время как его мысли
вернулись к тому, как ему отыскать способ проникнуть к Нориссе.
Через некоторое время Байдевин встал из-за стола и, подойдя к окну,
вскарабкался на подоконник. Кей не без труда поднялся со своей подушки,
чтобы последовать за ним. Сквозь узкое окно Байдевин разглядел внизу
зияющие глубины узкой расселины с неровными краями. Стена замка, как
оказалась, была выстроена точнехонько на самом краю утеса. Байдевин знал,
что комнаты Нориссы располагались слева от его апартаментов. Он посмотрел
в ту сторону в слабой надежде, что Норисса, быть может, тоже ищет
утешения, глядя в окно, и ему удастся ее увидеть. К его глубокому
разочарованию, с той стороны была глухая стена. Когда Байдевин разглядывал
ее неприступную поверхность, в его голове внезапно сверкнула идея.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136