Он тщательно измерил шагами длину своей комнаты, потом таким же
образом измерил весь периметр и перешел в зал для танцев. Его длину он
измерил целых три раза и вернулся в спальню. Мальчик следовал за ним по
пятам.
Улыбаясь своим мыслям, Байдевин вернулся за обеденный стол Если
древний король Сайдры, который воздвиг этот замок, хоть что-нибудь понимал
в стратегии, тогда Байдевин не сомневался в том, что ему удастся
пробраться к Нориссе. Выстроенные так, как казалось, с единственным входом
через лестницу позади тронного зала, покои, в которых находились Норисса и
Байдевин, превращались в ловушку, из которой не было выхода, если только
из нее не было предусмотрено потайного прохода. Измерив шагами длину
танцевального зала, Байдевин обнаружил, что он на пять шагов короче, чем
спальня. Эта разница не бросалась в глаза большинству наблюдателей, но ее
вполне хватило бы, чтобы в каменных стенах мог существовать проход.
Оттуда, где находились его покои, тайный ход мог вести не просто вниз, а
минуя покои Нориссы.
Настроение Байдевина заметно улучшилось, вместе с хорошим настроением
вернулся и аппетит, и теперь мальчику не было нужды упрашивать его поесть.
Ближе к утру, когда Байдевин неслышно проскользнул из своей постели,
большинство свечей все еще горело. Некоторые - всего две или три - совсем
оплыли, однако остальные все еще давали достаточно света. Свет - это было
все, что нужно Байдевину.
Он бросил взгляд на мальчишку, который свернулся калачиком в изножье
постели, укрывшись синим покрывалом. Сон его был тяжелым, беспробудным
сном человека, не привыкшего к большому количеству вина, и Байдевин
пожалел о той уловке, к которой ему пришлось прибегнуть; он хорошо себе
представлял, как скверно будет мальчику после того, как он проснется.
Однако весь выбор, который у него был - это либо напоить мальчика до
бесчувствия, либо наложить на него сонное заклятье, а Байдевин не хотел
привлекать к себе внимание, используя магию без абсолютной необходимости.
Теперь он приблизился к той части стены спальни, которая должна была
быть общей с танцевальным залом, но которой в этом зале не хватало. С его
опытом путешествий по секретным ходам Виграмского замка и с такой
небольшой площадью, которую ему предстояло исследовать, Байдевину не
потребовалось слишком много времени, чтобы обнаружить то, о существовании
чего он подозревал - механизм, который открывал дверь в потайной ход.
Небольшой стальной ключик, слегка искривленный, чтобы походить на часть
орнамента, украшающего витиеватый настенный канделябр, был на самом деле
вделан в фальшивый камень. Байдевин, стоя на скамеечке и пытаясь
дотянуться до этого крюка, чуть было не потерял равновесие и не упал,
однако успел крепко ухватиться за крючок и повернуть фальшивый камень
настолько, чтобы в стене перед ним сдвинулась каменная панель, открывая
узкий лаз. Байдевин выпрямился, гордясь правильностью своих выводов.
Определенно, его замысловатый подход к малозаметным деталям был своего
рода талантом. Но было ли это в действительности столь просто?
Невысказанный вопрос заставил его заколебаться. Может быть, кто-то хотел,
чтобы он добровольно полез в брюхо этой каменной змее, которая уходила в
темноту? Байдевин осознал, что снова хмурится, а радость от его небольшого
открытия куда-то улетучилась. "Не важно", - сказал сам себе Байдевин. Ему
необходимо было увидеться с Нориссой, и другого выхода у него не было.
Взяв в руки свечу, Байдевин скрылся в отверстии.
Изнутри прохода отыскать выход в покои Нориссы оказалось совсем
просто. Обыкновенный рычаг отворил перед Байдевином каменную панель, и
Байдевин выбрался из пыльного коридора в комнату, готовый немедленно
успокоить неизбежный испуганный вопль девочки-служанки.
Но вокруг было тихо. Свет его свечи выхватил из темноты роскошную
кровать, застланную розово-белыми шелковыми простынями, но кровать была
пуста. Вообще в покоях не оказалось ни единой живой души, если не считать
высокой стальной клетки, в которой сидела птица каара. Сердце Байдевина
часто и быстро забилось в испуге, контрапунктом к объявшему его гневу.
Норисса снова была похищена прямо у него из-под носа.

25
Норисса проснулась с большим трудом. Сонное оцепенение продолжало
удерживать ее, сковывая движения, и она чувствовала во всем теле словно
свинцовую тяжесть. Сон не прояснил также ее разума, хотя глубоко внутри
него и звучало знакомое предупреждение Знания. Норисса, однако, даже не
потрудилась разобраться в том, что это предупреждение может значить.
Вялость и апатия заслонили ее от всех мыслей, и она позволила себе
погрузиться в блаженное полузабытье. Только шум какого-то движения совсем
рядом напомнил Нориссе, что она не одна. Норисса с трудом открыла глаза.
Девочка-служанка Илла стояла рядом с ее постелью, держа в руке
зажженную свечу, и теребила на ней одеяло.
- Пойдемте, госпожа, нас зовут!
Норисса неохотно села.
- Что, уже утро?
- Нет, но вот-вот рассветет. Но госпожа послала за вами.
Норисса поежилась. Теперь она проснулась окончательно. Она так и не
произнесла ни слова, пока Илла одевала ее в розовый халат, надевала на
ноги вышитые сандалии, а потом повела ее прочь из покоев.
Спускаясь по лестнице и проходя вслед за девочкой по полутемному
тронному залу, Норисса попыталась стряхнуть с себя заторможенность и
путаницу в мыслях.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136