– Ему нужна я.
Сержант Мейси строго взглянула в лицо сидевшей перед ней женщины и приняла решение.
– О'кей, – сказала она. – Кажется, мы знаем, где он. – Она протянула Франческе руку. – Идемте!
Патрик стоял рядом с Франческой в кабине лифта, спускающегося в холл, но чувствовал, что внутренне она далека от него. Он не был частью ее жизни, и она не хотела его помощи. Но все же Джейми был его сыном! Патрик был потрясен, случившееся не умещалось у него в голове. То, что ему пришлось узнать за последние полчаса, навсегда изменило всю его жизнь, и он еще острее ощущал свою беспомощность, невозможность вмешаться в события. Лифт остановился, и Патрик отступил, чтобы пропустить Франческу вперед. Автоматические двери мягко растворились с мелодичным электронным звуком. Тишина взорвалась ревом толпы.
– Вот он! Он здесь! Они вместе!
– Эй, мисс Кэмерон! Патрик! Эй! Сюда!
Засверкали магниевые вспышки, защелкали затворы фотокамер, их оглушили бесцеремонные крики репортеров. В холл набилась целая армия журналистов, они стиснули их с обеих сторон, толкали и требовали ответов.
– Это правда, Патрик? Не желаете ли сделать заявление для прессы? Ваша жена знала про вашу связь с Франческой? А про ребенка она знала?
Патрик инстинктивно обнял Франческу за плечи, чтобы оградить от натиска толпы, но тело ее было неподатливым, лицо посерело от напряжения.
– Ваша жена спилась из-за вашей неверности?
Крики становились все громче, настойчивее, все агрессивнее. Франческу бросило в дрожь.
– Скажи им, что все это ложь, – прошептала она. – Не губи свою жизнь, скажи им…
Вместо ответа Патрик крепко сжал ее руку так, что она поморщилась от боли. Репортерам он не сказал ничего. Он искал в толпе одно известное ему лицо и вел Франческу, стараясь держать ее за спиной идущей впереди Мейси, пытаясь защитить от всего этого ужаса. Наконец в дальнем конце холла он высмотрел Питера Бретта. Тот довольно улыбался.
– Бретт!
Он заметил, что Бретт стоит в окружении съемочной группы Си-би-эн, но это его не остановило.
– Бретт! – опять крикнул он.
Улыбка сползла с физиономии Бретта, а выражение удовольствия сменилось маской торжества. Его люди кинулись Патрику наперерез.
– Какого… Нет, Патрик, пожалуйста, – взмолилась Франческа. Лицо ее исказилось от страха. – Не говори ему ничего, прошу тебя… – Она сделала шаг в сторону, чтобы отделить его от себя, от своей беды. – Отрицай все! Ты должен все отрицать!
Бретт стоял буквально в шаге от них.
– Нет, – ответил Патрик. – Хватит лжи. – И он снова окликнул Бретта. – Тебе нужна сенсация, Бретт? – Ему в лицо направили камеру, под нос сунули огромный микрофон. – Сейчас ты ее получишь. Нашего сына похитили. Этот бандит вооружен и очень опасен. Он бродит где-то по городу. Бога ради, найди его! Дайте его фотографию по телевидению, пусть все узнают. Пожалуйста, – голос его сорвался. – Найди моего сына!
Прижимая к себе Франческу, он двинулся через толпу к выходу. Пока Патрик говорил, шум приутих, но теперь поднялся с новой силой. Все что-то кричали, требовали объяснений, и эти вопли преследовали их даже за дверями отеля. Питер Бретт обменялся рукопожатием с репортером программы новостей Си-би-эн и поспешил к телефонным кабинам, чтобы срочно позвонить в Англию и сообщить информацию.
Энцо выскочил из машины на задворках церкви святого Марка. Он попал в облаву. Сунув нож за пояс ремня, обеими руками прижимая к себе ребенка, он продолжал свой бег. Нельзя бросать мальчишку, думал он. Она за ним придет. Она обязательно придет за ним.
Чем дальше он удалялся от центра, тем быстрее менялся городской пейзаж. В густонаселенных жилых кварталах было мусорно, стены домов испещрены надписями. Из брошенной на тротуаре машины кто-то в него плюнул. Энцо только посмотрел на плевок, попавший ему на пиджак, но не остановился. В ушах у него стоял вой сирен. У него не было времени отвлекаться на пустяки.
На Девятой улице, там, где начинался Томкинс-парк-сквер, он свернул в переулок и только там остановился. Он выронил ребенка наземь и согнулся пополам, отчаянно пытаясь восстановить дыхание. Нестерпимая боль жгла грудь. Огонь подымался из легких к горлу, воздух, казалось, обжигал слизистую. От недостатка кислорода кружилась голова. Он на секунду прикрыл глаза, и когда вновь открыл их, уличный свет ослепил его. Он поморгал, привыкая к тусклому свету фонарей, и, услыхав шум мотора, подхватил ребенка. Прислонившись спиной к стене какого-то дома, он приставил к горлу малыша лезвие ножа. У него не было выхода.
Когда машина подъехала ближе, он оглянулся вокруг в поисках спасения и начал подниматься по пожарной лестнице.
Уэллер стоял по одну сторону патрульной машины, его напарник по другую. Оба держали револьверы наготове. Они ждали подмоги.
– Что этот сукин сын задумал?
– Он понимает, что мы не будем стрелять, если у него в руках ребенок.
– Ублюдок!
Вскоре подъехали еще две машины с выключенными фарами и с молчащими сиренами. В этом районе не следует подымать лишнего шума. Из одной машины выскочила сержант Мейси и подошла к Уэллеру.
– Давно он там отдыхает?
– Минуты три, самое большее пять.
Уэллер не спускал с него глаз.
– И как он выглядит?
– В штаны наложил со страху. Но опасен, гад.
Мейси обернулась, чтобы что-то сказать Франческе, но в машине никого не было.
– Какого дьявола! Этого еще не хватало! – с досадой вскрикнула она. – Где она? И Девлин?
Офицер кивнул в сторону дома. Освещенная фарами Франческа направлялась к Энцо. Она смотрела прямо ему в лицо, он смотрел на нее сверху, как делал это миллион раз в своих снах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140