Недели две Франческа следила за его действиями, преисполненная радужных надежд. Она взяла на себя все заботы по дому и, пока Джон искал работу, скребла стены, оттирала песком полы, мыла и красила. Она трудилась не покладая рук, инстинктивно ища в физической работе исцеления от душевных травм.
Она изо всех сил старалась оправдать доверие Джона и с удовольствием выполняла самую грязную работу, до поздней ночи очищая от мусора каждый закоулок, занимаясь шитьем, штопкой и прочей скучной рутиной, вкладывая в этот не знавший женских рук дом всю любовь, на которую была способна. Ей хотелось превратить его в самый уютный на свете уголок, чтобы оба они могли им гордиться.
Джон заметил, что, занимаясь хозяйственными делами, Франческа проявляет тонкий вкус. Она покрасила стены белоснежной краской, а полы отдраила до их первоначального вида, и они заблестели как новенькие. На благотворительной распродаже в приходской церкви она набрала викторианского кружева, которое повесила на окнах в спальне, а на старом диване, купленном в магазине подержанных вещей, разложила прелестно вышитые подушки. Кухню она выкрасила желтым. На полках расставила стеклянные кувшины и кружки, развесила связки лука и чеснока, пучки сухой травы.
В спальных комнатах она повесила старинные бронзовые светильники, которые когда-то, видимо, висели в комнате для прислуги одного из больших богатых домов, а кровати застлала голубыми в белую полоску покрывалами. На круглые столики набросила скатерки из такой же ткани, а поверх – белое кружево. Найдя где-то на свалке подмокшие индийские ковры, она вычистила их, подштопала, где было нужно, и положила на пол во всех комнатах.
К середине октября дом засиял чистотой и уютом. Джон расчистил сад и подготовил почву для посадки, но вдруг ударили холода и земля замерзла, так что копать стало невозможно. Решили подождать до весны.
Была и другая причина отложить все, связанное с лишними расходами. Деньги кончились. Первоначальные планы Джона подобрать себе работу по душе сменились настроением взяться за любую более-менее подходящую работу, а потом – отчаянной надеждой найти хоть что угодно.
Из раза в раз ему отвечали, что желают взять кого-нибудь помоложе, что у него нет подходящей квалификации или ему недостает нужного опыта. Но чаще всего без лишних слов сообщали, что место уже занято.
Надежд оставалось все меньше.
Сначала денег оставалось просто мало, потом в обрез. Перспективы на будущее становились все более мрачными, и оно перестало казаться заманчивым. Джон скрывал свои горестные опасения от Франчески, предпочитая страдать в одиночку. Его преследовал страх перед грядущим крахом.
Но Франческа понимала, о чем он постоянно думает. Она была гораздо проницательней, чем он предполагал. Она незаметно наблюдала за ним, как когда-то наблюдала за отцом, и ей страстно хотелось помочь ему. За то время, что она отдала на приведение в порядок дома, Франческа удалилась от остального мира, жила очень замкнуто. Но, вложив в дом физические силы, она вернула силы душевные. К ней возвратилась воля к жизни. Пора было начинать новую жизнь всерьез.
Ни слова не говоря Джону, она решила искать себе работу.
У нее не было ни малейшего представления о том, чем заняться, но, прочитывая вслед за Джоном газету с объявлениями, она наткнулась на приглашение в агентство по трудоустройству под названием «Удачный старт». Франческа записала номер телефона и, когда на следующее утро Джон ушел в библиотеку, позвонила, чтобы договориться о встрече. Ей назначили прийти в тот же день после обеда.
Положив трубку, она посидела, озадаченная столь оперативным откликом, и, одолев тревожное волнение, бросилась наверх переодеться.
Когда Джон вернулся к обеду из библиотеки, она сидела в кухне в черных шерстяных брюках, толстом клетчатом свитере, который Джон купил ей для поездки в Шотландию, и коричневых шнурованных ботинках на низком каблуке. Выглядела она как домовитая старая дева. На спинке стула висел коричневый твидовый пиджак Джона, из нагрудного кармана которого торчал шелковый платочек.
– Боже мой! Ты что, собралась куда-нибудь?
Джон сперва чмокнул ее в макушку, а потом пододвинул стул и сел рядом. Он чуть было не улыбнулся ее старомодному виду, но вовремя подавил улыбку, заметив, как она нервничает, барабаня пальцами по краю стола.
– Пиджак, конечно, можешь взять. – Он поправил платок в кармашке. – Но я сгораю от любопытства, куда же ты отправляешься?
Франческа прикусила губу и глубоко вздохнула.
– Я позвонила в агентство насчет работы, и они велели прийти сегодня на собеседование. – Она убрала руку со стола и стала разглядывать свои ногти. – Джон, я, наверно, напрасно это затеяла. Мне хотелось тебе помочь, вот я и решила поискать работу. Но что я им скажу? Я ведь ничегошеньки не умею. Может, позвонить и отказаться?
Он обнял ее, сжал в ладонях ее пальцы и улыбнулся.
– Нет, не надо никуда звонить. Нужно пойти.
Ему не хотелось огорчать ее, но он решил проявить твердость. Она пытается сделать шаг к самостоятельной жизни, и нельзя останавливать ее в самом начале пути. Если она внутренне подготовилась к новой жизни, не мешает слегка ее подтолкнуть.
– Все будет хорошо, Франческа, – мягко сказал он. – Нечего волноваться. Давай-ка мы с тобой порепетируем. Я собаку съел на этих собеседованиях. Обычная вещь. Ты справишься.
Она нахмурилась.
– Представь, что я агент по трудоустройству, я буду задавать вопросы, а ты отвечай. Идет?
Она кивнула и безвольно откинулась на спинку стула.
– При-и-илестно! – начал он с шотландским акцентом, положил ногу на ногу и поджал губы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140