Она не думала о Филиппе, она не думала ни о чем, она чувствовала себя опустошенной и онемевшей.
Рами съехал с дороги к саду. Он положил велосипед и с легкостью кошки перелез через разрушенную стену. Он стоял и смотрел на Джейн, такую одинокую, как и предупреждал Шива, ее голова печально поникла, а тело сжалось в комок. Неслышными шагами он двинулся вперед по древнему мозаичному полу, опустился перед ней на колени и бережно приподнял ее лицо.
– Джейн?
Увидев его, она не ощутила ни тревоги, ни страха, как будто все время ждала его появления.
– Дед сказал мне, что ты убежала, и я пришел за тобой.
– Как он?..
Рамеш приложил палец к ее губам, прерывая вопрос. Ответа на него он не знал, и не это его заботило. Он провел рукой по ее волосам, нежно коснулся шеи и мягко приблизил ее лицо к своему. Он любил ее, в этом он был точно уверен, он любил ее женственность, силу, доброту и скромность. В Джейн Милз он любил все, любил так, как никогда прежде, и так, как никогда больше не полюбит. В ней он нашел своего ангела-хранителя и, целуя ее, обнимая и прижимая к себе, он сознавал, что с этого момента его жизнь изменится, и он хотел этого.
Джейн закрыла глаза. На мгновение в ее голове промелькнули слова отца о любви. По лицу пробежала мимолетная улыбка, она поняла, насколько он был прав, она встретилась с тем, за кого отдала бы жизнь. Затем она открыла глаза и посмотрела на Рамеша. Его губы скользнули к ее шее, руки расстегивали пуговицы на блузке, ласково высвобождая ее тело. Она погрузила пальцы в его волосы, чернота которых так разительно контрастировала с белизной ее груди и, когда его губы коснулись соска, издала стон. Он стал водить языком вокруг соска, и ее охватило такое острое желание, что еще чуть-чуть – и ей стало бы больно. Джейн обхватила его бедра ногами, и он потянул юбку вверх и расстегнул свои брюки. Рамеш переместился так, что оказался сверху, и посмотрел на Джейн. Ее губы приоткрылись. Он склонился к ней, слегка дрожащими пальцами расстегнул до конца блузку, плавным движением стянул с нее одежду вдоль узких бедер и длинных изящных ног и стал рассматривать обнаженное тело, ее золотистую кожу, такую мягкую и теплую на ощупь, как пропитанный солнцем мрамор. Он позволил ей раздеть себя, вздрагивая от сильнейшего наслаждения при ее касаниях, свернул свою курту и положил ей под голову вместо подушки. Затем накрыл ее своим телом, и она, раздвинув ноги, обхватила ими его бедра. В этот миг облака разошлись, и она увидела луну. Джейн вскрикнула, и ее лицо озарил необычно бледный свет.
В гостиной Филипп в волнении ожидал жену, глядя на подъездную дорогу. Он не на шутку был встревожен и еще раньше послал слуг к дому Рамеша Рая и в клуб. Он надеялся, что с ней ничего не случилось, иначе все могло обернуться большими неприятностями.
Он отошел от окна и прошел в гостевую спальню, где спала Сюзи, заглянул туда и, охваченный желанием и отчаянием, посмотрел на нее, затем молча закрыл дверь. Когда Филипп вернулся в гостиную, Джейн как раз поднималась по лестнице.
– Где ты была?
Джейн глядела в сторону.
– Гуляла, – ответила она холодно, – а что?
– Я волновался. – Филипп пошел к ней, но остановился, заметив, что она отступила по лестнице вниз. – Дженни, я виноват, действительно виноват.
Джейн посмотрела ему в глаза. Она не знала, что сказать в ответ. Она сама видела его любовь, она понимала его, ей было его даже жалко, но она не простила. Он поклялся в верности, когда женился на ней, зная, что не сдержит клятвы. Этого она простить не могла. Она могла понять его, поскольку тоже любила с удивляющей ее силой и страстью, но она боролась и сопротивлялась своему чувству до сегодняшней ночи, до тех пор, пока сражаться стало не из-за чего.
Держась за перила, она устало двинулась вверх и, обогнув мужа, вошла в дом. Он схватил ее за руку.
– Ты останешься, Джейн? – В его голосе явственно слышались сожаление и отчаяние. Она медленно высвободила руку.
– Да, – ответила она, – я останусь.
У нее не было выбора, она не могла покинуть Рами, по крайней мере, не сейчас, после этой ночи, хотя дальнейшая связь между ними была невозможна. Но она не могла жить здесь в одиночестве, это вызвало бы слишком большой скандал, который раздавил бы Рами. Она взглянула Филиппу в лицо.
– Но я остаюсь не для тебя, просто я так хочу.
Он кивнул и опустил голову, скрывая нахлынувшее облегчение.
– Я никогда, никогда не хочу больше слышать об этой женщине или быть втянутой в скандал. Ты понял это?
Он опять кивнул, и Джейн прошла в дом. В коридоре она оглянулась.
– Я могу понять твою любовь, Филипп, – сказала она печально, – но я не могу понять обмана и бесчестья.
И, не сказав больше ни слова, она повернулась и ушла к себе.
Глава 19
Была середина октября. Мишель Харви сидел у себя в офисе в верхнем этаже громадного викторианского здания, смотрящего фасадом на Темзу. Он вызвал секретаря. Перед ним на столе лежала папка.
– Пусть войдет следующий, мисс Уорнер, – сказал он в микрофон и, отпустив кнопку, стал ждать.
– Доброе утро, мистер Харви.
Вошел молодой человек, наполовину индиец, наполовину англичанин. На нем был роскошный костюм и галстук, сорочка из салона модельера. Мишель знал, что это оплачено им. Он кивнул вошедшему:
– Садитесь. – Он указал на кресло перед столом, и молодой человек сел.
Несколько секунд Мишель с удовольствием разглядывал его, затем спросил:
– Вы сами видели ее?
Молодой человек кивнул. Он с трудом сдерживал довольную улыбку.
– Раздобыли адрес?
Юноша протянул кожаную папку, которую держал на коленях:
– Вот, здесь же остальные детали.
Мишель встал и отвернулся к окну.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95