Валентина посмотрела на мать и отметила, как сияют ее глаза!
– Ну что, мама? Теперь можно спокойно спать? – спросила дочь. – Или будем разговаривать?
– Будем! Разве нам не о чем поговорить?
Прямо посреди кровати стоял поднос, на нем – кофейник и чашки. Вероника налила себе и дочери крепкого кофе.
Валентина сидела рядом и не сводила с нее глаз, откровенно любуясь.
– Какая ты у меня молодая, мамочка. Честное слово!
– Правда? – Вероника просияла.
– Из-за кофе мы не сможем уснуть до утра.
– Ничего, – отозвалась Вероника. – Ты должна мне рассказать, почему приехала сюда да еще с детьми! В середине учебного года!
Валентина некоторое время вертела на ладони чашку.
– Понимаешь, мама… – начала она. – В конце концов мне все надоело, и я подумала, что если не решусь сейчас, то никогда уже не сделаю это…
Мать посмотрела на дочь изучающим взглядом.
– От кого ты убежала? – спросила она. – От Хосе или от твоего Сильвио?
Дочь задумалась.
– Наверное, от них обоих. Но от мужа в первую очередь. Понимаешь, мама… На днях я попросила Хосе посидеть с маленькой Вероникой. Когда вернулась домой, не нашла ни мужа, ни дочери. Представляешь, как я всполошилась?
– Представляю… – Мать вздохнула.
– Я бросилась их искать и случайно встретила соседку, которая мне сказала, что Хосе пошел в университет.
– Он пошел в университет с Вероникой?
– Ну да! Представь себе… Я побежала за ним туда и… – у дочери перехватило дыхание.
Вероника округлила глаза.
– И что же?
– Ну, ничего такого он сделать не успел! – усмехнулась Валентина. – Вокруг полно было людей… Представь себе, стоит посреди университетского двора и любезничает с какой-то своей студенткой! Я сразу поняла, что эта девица давно имеет на него виды: она смотрела на Хосе такими глазами, будто он ее собственность! Да и он был хорош…
Голос дочери задрожал от негодования. Она нервно сцепила пальцы.
– Представляешь, мама? Стоят и строят друг другу глазки! На виду у всех!
– Какой подлец! – возмутилась Вероника. – И что же ты сделала?
– Что, что… Я все время, пока ехала в Мехико, думала – правильно ли поступила… Прости, мне неприятно об этом рассказывать… Понимаешь, я не могла сдержаться, подняла крик… А Хосе набросился на меня, начал выступать: мол, я нарочно прибежала, чтоб опозорить его перед студентами, унизить… ну, тогда я потребовала у него ключи от машины и вот… сама видишь… приехала.
Вероника обдумывала услышанное.
– Ну что ж, девочка моя… – сказала она наконец. – Может, ты и права, может, так и следовало поступить. А что ты имела в виду, когда говорила, что убежала и от Сильвио?
– Ну, здесь все проще и одновременно сложнее, – ответила Валентина.
Вероника подняла брови.
– Говори яснее. Что ты имеешь в виду?
– Как тебе объяснить?.. – Валентина сделала короткую паузу. – Я убежала не от Сильвио, а от самой себя. Как бы ни развивались дальше мои отношения с мужем, я понимаю, что из этой истории с Сильвио Уркиди ничего не выйдет. Во-первых, он женат. Во-вторых, у него есть ребенок… Даже если я разойдусь с мужем, я не смогу жить с Сильвио.
– Тебя останавливает только то, что он женат?
– Нет, еще и то, что он ужасный провинциал, и это заметно во всем. Понимаешь, он мил, и мне нравится с ним бывать, но одно дело свидания, другое – семейная жизнь. Я не выдержу. У меня повторится с ним то же, что и с Хосе. Вот такая ситуация…
Валентина отпила несколько глотков остывшего кофе и чуть не уронила чашку, ставя ее на блюдце.
– Мама, а как у тебя с этим, бывшим олимпийцем?
Вероника словно очнулась. Мысли ее переключились на Альварадо, и это заставило на время забыть о неприятностях дочери.
– С бывшим олимпийцем? Разве ты забыла, как его зовут?
– Может и забыла…
– Габриэль Альварадо!
– А почему не «сеньор»? – съязвила дочь. – Ты давно перешла с ним на «ты»?
– Какое это имеет значение? – Вероника обиженно замолкла.
– Говори же, я слушаю, – Валентина словно не заметила недовольства матери. – Что он собой представляет?
– Во всяком случае, он человек своеобразный… – Вероника обрадовалась, сочтя, что нашла удачную замену слову «эгоист».
Валентина почувствовала, что мать недоговаривает.
– Своеобразный? – лукаво переспросила она.
– Знаешь, что меня поразило? – Вероника смущенно потупилась. – Понимаешь, в моем возрасте… – Она покраснела и замялась. – Понимаешь, в пожилом… в относительно пожилом возрасте, – быстро поправилась Вероника, – я вдруг почувствовала, что находиться ночью в постели… с мужчиной… – Она выдавливала каждое слово и неожиданно выпалила в конце: – это, черт побери, просто здорово!
Валентина широко раскрыла глаза, она совершенно не ожидала от матери такого всплеска эмоций.
Вероника рассмеялась:
– Вижу, что шокировала тебя, но так говорит Альварадо. Валентина прыснула, закрыв рот ладонью.
Теперь они смеялись обе, понимающе глядя друг на друга.
Внезапно посерьезнев, Вероника прошептала:
– Это все плохо кончится… – Она грустно покачала головой. – Этот роман меня погубит, я это просто чувствую, и мне тревожно.
– Мама! – Валентине хотелось утешить мать, но она не находила убедительных слов. – Мама… я думаю, ты не права!
Заглянув матери в глаза, она увидела в них печать.
– Мне кажется, что если я сама на склоне жизни, – да, будем честными! – на склоне жизни вдруг получаю такое счастье, я словно обделяю кого-то… Ты понимаешь меня, Валентина?
Молодая женщина обняла мать.
– Ну уж, во всяком случае, не меня и не твоего Альварадо, – заверила она.
– А твоих детей? – В глазах Вероники появились слезы. – Вполне возможно, я забираю кусочек счастья именно у них… Ведь я не могу позволить им при всех называть меня бабушкой!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152