Похоже, Дженни, приходя по утрам в суд, начинала с того, что говорила: «Ваша честь, вам не кажется, что, если протереть панели и пропылесосить под скамьей присяжных, судебный процесс пройдет более гладко?»
Еву очень беспокоило, что они с сестрой потеряли что-то в отношениях и теперь не были так близки, как раньше. Дженни выглядела измученной и немного печальной.
Ева, одетая сегодня довольно сдержанно (как она считала) – в бархатную пурпурную юбку и розовый топ, с волосами, заплетенными в забавную косу, занесла сумки в холл и пошла в гостиную. Анна и Робби последовали за ней. Отец сидел в кресле с развернутой «Санди телеграф». Все выглядело, как обычно, – комната, газета…
Отец тотчас встал и протянул к ним руки. Ева поцеловала его в щеку, а он обнял ее за плечи.
– Здравствуй, Эвелин, рад тебя видеть. Анна, девочка, ты стала такой высокой! И Робби подрос.
Анна предложила улыбку и вежливый поцелуй, а Робби выглядывал из-за ног Евы. Она села на диван, дети разместились по обеим сторонам от нее. Ева поймала себя на том, что внимательно смотрит на отца, продолжая вести вежливый разговор.
Ей показалось, что он выглядит усталым и вроде бы даже похудел. Но одет отец был, как всегда, в традиционный воскресный костюм – рубашку, галстук и джемпер. На ее вопрос:
– Как ты себя чувствуешь, папа? – он просто ответил: – Неплохо. Анна, расскажи мне, как у тебя дела в школе? Что ты читаешь?
– Кто-то пукнул? – неожиданно заявил Робби, перестав стесняться.
– Робби! – Анна ткнула его в бок. – Это Гарди.
– Пахнет! Где он, дедушка?
– О Господи! Надеюсь, на улице, – ответил отец.
Гарди, от которого действительно попахивало, бесконтрольно пукал и валялся в грязи, кроме того, у него была проблема с ухом, которая тоже добавляла запаха. Он достался отцу несколько лет назад по завещанию от умершего друга.
– Просто хамство! – негодовал отец. – Знал ведь, как я ненавижу эту проклятую собаку.
Но несмотря на это, между ними существовала своего рода дружба. Он дважды в день выгуливал пса, кормил самыми лучшими сортами собачьего питания и, судя по всему, намеревался и впредь выполнять свои обязанности и «хорошо содержать этого мерзавца».
Гарди, неуклюжий, лохматый палевый спаниель, который весело и беспечно стучал когтями по полу, пукал и ни с того ни с сего лаял посреди ночи, привнес небольшой штрих хаоса в чопорный, годами выработанный порядок в доме.
– Что сказали доктора? – спросила Дженни, наливая Еве кофе, когда та вернулась в кухню, уложив детей спать.
– Собираются провести оперативное обследование, но настроены не слишком оптимистично. Давайте не будем об этом, – ответил отец, криво улыбнувшись и делая глоток кофе.
– Они подозревают, что опухоль злокачественная? – спросила Дженни.
Ключевое слово было произнесено. Воцарилось долгое молчание, все переваривали сказанное. Злокачественная… рак. Самые ужасные перспективы.
– Поживем – увидим. По крайней мере у меня есть время привести в порядок свои дела. – В отце опять проснулся адвокат. – Я собираюсь продать фирму Джеку, положить деньги в банк и исправить завещание. – Он смел крошки на скатерти в небольшую кучку. – Я должен быть благодарен, что мне сообщили об этом заранее… Все не так, как получилось у вашей мамы… Вот такие дела.
Ева и Дженни, потрясенные, не могли вымолвить ни слова.
– А что у вас? – спросил отец после паузы. – Меня очень волнует, как вы живете.
Ева знала, что в большей степени вопрос касается ее. У Дженни все хорошо: удачная карьера, прочный брак… если только она не ошибается.
Ева слушала рассказ сестры о продвижении Дэвида по службе и о том, как замечательно учатся Рик и Кристина. Потом пришла ее очередь.
– Все хорошо, папа. На работе порядок, с детьми тоже без особых проблем. Говорила я тебе, что Том собирается в июле жениться? Так что мы в предвкушении свадьбы. – Ева решила, что в данной ситуации нет необходимости упоминать о беременности Дипы.
– Правда? – В один голос отреагировали сестра и отец.
– Не слишком ли он молод? – усомнилась Дженни.
– Конечно. Но он этого хочет, поэтому я благословила его и собираюсь оказать любую поддержку, в какой они будут нуждаться.
– Я надеюсь, ты не имеешь в виду финансовую, – заметил отец.
Господи, она хотела их порадовать, но лишь дала еще один повод для беспокойства.
– Послушай, у нас действительно все в порядке, – поспешила успокоить Ева.
– А чем сейчас занимаются Том и Денни? – спросил отец.
Ева ответила, предупредив неизбежный вопрос: «Разве они оба не учатся на юристов?»
– Фотографией и компьютерами? Ну что ж… – произнес он, сделав гримасу, которую Ева называла «кошачья задница». – И как долго, по-твоему, они смогут продолжать эту карьеру?
– Что ты имеешь в виду?
– Нужны ли будут миру через десять лет фотографы и программисты?
Теперь она поняла, что он хотел добавить «в отличие от юристов».
– Кто знает, что нас ждет за углом, – ответила Ева, надеясь, что на этом серия вопросов закончится. – Карьера теперь не пожизненная обуза, как было раньше. Думаю, у них хорошие профессии, и горжусь ими обоими.
Последовало многозначительное молчание.
– Послушай. – Ева буквально заставляла себя оставаться спокойной. – Мы здесь для того, чтобы побыть с тобой. Давайте не касаться других тем.
– Почему бы тебе не принять ванну, папа? – вмешалась Дженни. – А мы с Линии здесь все уберем.
Итак, Ева и ее сестра остались в кухне одни. Дженни, как обычно, энергично взялась за работу – чистила кастрюли, включив радио, что еще больше угнетало Еву. Она увидела на стене выгоревшую свадебную фотографию родителей и сняла ее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83