Кровь отхлынула от ее лица, и она на мгновение потеряла дар речи, хотя уже много недель жила в ожидании этого звонка.
– Морин? Ты меня слышишь?
Непонятно, как ей удалось сохранить спокойствие.
– Итак, ты снова у нас во Флориде, Ноа.
– Это точно. Душой и телом. Начальству я сообщил, что мне нужен отпуск. Надеюсь, на какое-то время оно вообще забудет о моем существовании.
Она и забыла, как всегда близок в его голосе смех и как он обычно заканчивает предложение на чуть удивленной ноте, словно в его жилах течет ирландская кровь, а не кровь скандинавских викингов.
Естественный тон Морин давался с трудом, и потому она позаимствовала из арсенала Шелли ледяную вежливость:
– Приятно, должно быть, когда ты так нужен.
Ноа воспринял ее замечание как должное.
– Специалистов в этой области очень мало, поэтому на нас всегда такой спрос. Но оставим пока дела. Ты-то как, Морин? Помнишь, я просил тебя освободить к моему приезду время, чтобы мы могли поговорить? Когда мы увидимся?
Его самоуверенность разозлила Морин. Он что, ожидает, что она с той же легкостью упадет в его объятия, как и в первый раз? Как же ему объяснить, что она изменилась и не собирается связываться с человеком, который через пару недель снова растворится в неведомой глуши.
– Мне бы, конечно, очень хотелось повидать тебя, но четыре дня в неделю у меня по вечерам занятия, а по выходным я часто принимаю гостей в доме Пола Гарфилда. Извини, но не в моих силах все это отменить лишь потому, что ты вернулся домой.
Она ждала возражений со стороны Ноа, но он, помолчав, просто сказал:
– Судя по всему, ты теперь очень занята. Обещаю, что не стану тебе мешать. Но мне все же хотелось бы проводить с тобой как можно больше времени. Ты ведь этого тоже хочешь, правда, Морин?
– Да, разумеется… может, приедешь на ужин? Шелли умирает от желания тебя увидеть. Ты же у нее любимый родственник.
– И единственный. Я тоже жду не дождусь, когда увижу принцессу, хоть она и бывает ужасной злючкой. Это все Ллойд виноват. Обращался с ней так, словно она и в самом деле королевская дочь. Не лучший способ подготовить ребенка к реальностям жизни. Я часто думаю – что будет, когда она поймет, что далеко не весь мир крутится вокруг ее желаний и капризов.
«Она уже это поняла», – подумала Морин.
– Думаю, Шелли с этим справится, – коротко произнесла она в трубку. Одно дело – самой думать об этом, и совсем другое – слышать те же слова от Ноа. В конце концов, он же не член их семьи.
– Как и все мы – кто успешно, а кто и не очень. Так когда мне приехать? Сегодня?
– Сегодня у меня занятия… Может, завтра вечером? Мистера Гарфилда нет в городе, и я по субботам не учусь. Уверена, что и Шелли по такому случаю останется дома. Она всегда так рада встрече с тобой.
Но уже через час Шелли сообщила ей ледяным тоном, что на следующий вечер у нее назначено свидание.
– Ноа не станет возражать. Я уверена, что он хочет поговорить с тобой. Кроме того, ты сама сказала, что он побудет какое-то время дома, так что мы с ним еще встретимся.
Морин как раз меньше всего хотелось остаться с Ноа наедине, и она с трудом подавила в себе желание уговорить Шелли отказаться от своей встречи и побыть этот вечер дома.
Весь следующий день она провела за уборкой и другими домашними делами; потом приготовила салат и положила размораживаться стейк, решив, что барбекю безопаснее и меньше располагает к соблазнению, чем интимный ужин при свечах.
Подошло время одеваться, и Морин остановила свой выбор на тайском национальном платье, самом любимом среди ее нарядов. Ллойду оно тоже понравилось, когда она его купила, – но только до первой вечеринки. Она получила массу комплиментов, но Ллойд, вернувшись домой, очень ласково заметил, что это платье добавляет ей парочку лишних фунтов.
С тех пор Морин его больше не надевала, но теперь, убеждала она себя, когда она похудела, оно в самый раз подойдет. Тем более что глухое, запахивающееся наподобие халата платье убедит Ноа, что соблазнение не входит в ее планы на вечер.
Морин быстро набросила платье и взглянула в зеркало. Облегающий покрой шелкового наряда подчеркивал высокую линию груди, изгибы талии – по сути дела, платье привлекало внимание именно к тому, что призвано было скрывать. Неизвестно откуда явилась непрошеная мысль – что если Ллойду платье как раз потому и не понравилось, что в нем она выглядела… сексуально?
Приветствие Ноа явно подтверждало это ее предположение. Он одарил ее долгим, оценивающим взглядом – и только после этого, легко прикоснувшись губами к щеке, вручил цветы и бутылку вина. И продолжал разглядывать ее, пока она ставила цветы в вазу.
– Ну, давай, выкладывай, – наконец не выдержала она. – Я по твоим глазам все вижу. У тебя уже наготове одно из твоих знаменитых замечаний, которые тебе самому, видимо, кажутся предельно честными. Что на этот раз? Бретелька выглядывает? Хотя нет, выглядывать нечему. Помада размазалась?
– Ты выглядишь сказочно, и сама наверняка об этом знаешь. Ослепительно. Я редко произношу это слово – уж больно оно затаскано в наше время… но только оно тебе и подходит. Наконец-то ты распустила волосы. Мне всегда так хотелось, чтобы ты дала свободу этим бесподобным локонам. Что тут с тобой случилось, пока меня не было? Решила повзрослеть, а?
Язвительная тирада так и рвалась с языка Морин, но она вдруг уловила смешливый блеск в его глазах и решила, что не доставит ему удовольствия любоваться своей ответной реакцией.
– Ну, что же ты? Продолжай, Ноа, – нарочито ласково протянула она. – Надеюсь, сам-то ты себя понимаешь. Ты так долго общался с иностранцами, что, похоже, подзабыл родной язык.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53