Таким образом неожиданно для меня "без меня меня женили", то есть сосватали мне жилье. Ехал я немного с тревожным чувством. Мне не давали покоя неопределенные слова К. о странностях Александра Васильевича. "Что как он в самом деле с большими чудачествами, будет весьма жаль!" - все думалось мне в дороге.
Холмский оказался высоким худощавым молодым человеком в несколько старомодном светлом плаще. Я сразу обратил внимание на его необычайно широко расставленные глаза. "Порода!" - сразу как-то уважительно подумалось мне. Порода чувствовалась у него во всем - в хорошо начищенных ботинках, со вкусом подобранном галстуке, в свободно развернутых широких плечах.
Он окинул меня проницательным взглядом и спросил: - Вы, вероятно, Борисов?
Я кивнул.
- Холмский, - представился он, приветственно пожимая мою руку с силой, которую я никак не мог в нем заподозрить. - Недавно, как я погляжу, из Чечни? Пулевое ранение навылет? Вам страшно повезло - всего каких-нибудь пару сантиметров...
- Вам, конечно, об этом рассказал К.? - утвердительно спросил я.
- Нет, мы с ним об этом не говорили, ведь вы все слышали по телефону, отвечал Холмский, продолжая меня любопытствующе разглядывать. - Он просто рекомендовал вас мне как своего приятеля, за которого готов поручиться во всех смыслах.
- Но тогда откуда вы можете знать такие подробности? - изумился я. - Ну, то, что я недавно из Чечни, это, допустим, понятно из того, что вы знаете, кто такой К. Но остальное?
- Это совсем не так интересно, как кажется с первого взгляда, - вяло отмахнулся Холмский. - Даже более того, лучше этого не знать совсем, чтобы не испытать больших разочарований.
- А...понятно... Пресловутая дедукция?
- Я также не люблю это слово! - немного раздраженно заметил мой собеседник, - А вы знаете, что оно точно означает, это словцо, так ловко брошенное в литературный обиход бойким шотландцем Конан Дойлом?
- Смутно. Я бы определил это как искусство выстраивать безупречную цепь доказательств, если вспомнить диалоги главного героя с доктором Ватсоном. Впрочем, я давненько все это читал.
- Докладываю, - сухо сказал Холмский. - То, что вы сказали, скорее означает логику. Дедукция же - это способ мышления, основанный на выводе частного случая из общего правила с применением известных логических заключений. По этому поводу предлагаю ее тут же и применить, и перейти от общих рассуждений к конкретному делу - пойдем смотреть мою квартиру.
- Пойдем, - сказал я. - Так вы меня в каком-то смысле принимаете?
- Посмотрим, - дружелюбно проворчал Холмский и мы пошли с ним по направлению к его дому на Березовской.
Квартира Холмского оказалась на пятом этаже ухоженного кирпичного двадцатидвух-этажного дома. В ней было три комнаты.
- Квартирка кооперативная, купил я ее на премию за решение одной математической проблемы, связанной с обтеканием крыла самолета, - стеснительно сообщил Холмский. - Как видите, три комнаты. Большая, естественно, что-то типа комнаты отдыха или гостиной, вторая - моя спальня, она же мой рабочий кабинет, а третья свободная, именно ее я вам и предлагаю.
Мы прошли в указанную комнату. Она была полностью обставлена для жилья, одна из ее стен была доверху забита книгами.
- Это часть моей библиотеки, которая не вошла в мой кабинет, и которая мне меньше нужна, - давал по ходу дела свои объяснения хозяин. - Я давно собирался перенести ее в прихожую, что я и сделаю сегодня - полочки в прихожей уже подготовлены, осталось их только собрать.
- Что вы, не стоит беспокоиться! - запротестовал я. - Наоборот, если вы не сочтете нескромным мое копание в ваших книгах, то я бы просил вас их оставить, потому что мой собственный книжный багаж пока совсем не велик.
- Конечно, тогда оставлю! - великодушно разрешил Холмский, - тем более что мне, вообще говоря, попросту лень это делать. Единственное что - я в этом случае буду изредка вас беспокоить, чтобы взять нужную мне книгу.
- Договоримся как-нибудь! - отвечал я.
- Вот и чудесно! - обрадовался Холмский. Ему, по всей видимости, было действительно лень заниматься перетаскиванием книг.
- Теперь о питании, - деловито продолжал Холмский. - Готовит обеды и убирается в квартире приходящая женщина, Вера Степановна. Живая женщина под пятьдесят, бывший повар бакинского ресторана "Интурист". Готовит необыкновенно разнообразно и вкусно. Приходит два раза в неделю, по вторникам и пятницам. В остальные дни я разогреваю готовое. Русская. Беженка. Живет у родственников в Москве. Уехала из Баку во время карабахского конфликта: у нее муж армянин, погиб на разборке развалин Спитака, куда он поехал на второй же день после трагедии, потому что у него там была сестра. Ну, вот, пожалуй, и все, что я хотел вам сообщить.
- Осталось еще кое-что существенное: моя оплата, - сказал я. Для меня это был один из ключевых моментов разговора, поэтому я невольно напрягся.
- Что, если вы будете оплачивать услуги Веры Степановны? - предложил Холмский. - Требует она с меня за свои услуги весьма умеренно, - здесь он назвал цифру, - Я прекрасно знаю ваши финансовые возможности и думаю, что вам это будет по средствам. А после того, как вы подыщете для себя практику, она перестанет быть для вас обременительной. Идет?
- Вполне! - с радостью ответил я. Меня действительно устраивала указанная сумма. - Я об этом еще сегодня утром только мечтал, как о Божьем даре.
- Ну, тогда что? Для первого раза достаточно? Переезжайте ко мне завтра же. Адрес вы теперь знаете. Завтра я целый день собираюсь быть дома, так что приходите, когда вам удобно.
2. Знакомство с Холмским
Я переехал к Холмскому на следующий же день.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11