И тем не менее я находился в этом городишке и, вероятно, нужный мне ответ тоже.
У моего плеча незаметно вырос дядя Том-почтальон.
- Похоже, ты, приятель, с Севера. В Бингстоне цветным не шибко скверно живется, просто тут у нас немного старомодные нравы. Не стоит нарываться на скандал, сынок.
- Давай-ка оставим лекции о расовых отношениях, дядя. Ты знаешь Мэй Расселл?
Его коричневое лицо потемнело при слове "дядя". Он уже собрался было уйти, но заметил внимательно разглядывающего нас из дверей аптеки полицейского. Почтальон обернулся и сказал:
- Слушай, нам не нужны скандалы в городе. Я прожил здесь всю жизнь, и наши в Бингстоне добились существенного прогресса.
- Ты тоже хочешь познакомить меня с местными порядками? Я ведь просто зашел посмотреть адрес в телефонной книге и сразу нарвался на скандал интересное дело! Что, Огайо давно ли стал южным штатом?
- Расспрашивать про Мэй Расселл - это и значит нарываться на неприятности. Она не для цветных.
- Это как понять?
- Да она... алая леди! - прошептал он.
Я расхохотался. Я не слышал этого выражения с тех пор, как прочитал "Алую букву"(1) в школе и, помню, ужасно был разочарован тем, что книжка оказалась отнюдь не из "озорных". Почтальон тоже осклабился, показав ряд неровных зубов.
___________________________________________________
1 Роман американского писателя Н.Готорна, повествующий о судьбе женщины, совершившей грех прелюбодеяния и в наказание носившей на груди алый знак грешницы.
- Ты не так понял, отец, - пояснил я. - Нет ли тут отеля, где я могу перекантоваться пару дней?
- Для цветных - нет. В Бингстоне только тридцать девять цветных семей.
- Черт, а что в Огайо и закон о гражданских правах не действует?
- Да мы же находимся на границе с Кентукки, так что... - он махнул короткой коричневой рукой куда-то на юг. - У нас тут редко появляются цветные чужаки. Миссис Келли берет постояльцев, но у неё сейчас полный набор. Ты сколько намереваешься у нас пробыть?
- Пару дней. Я... музыкант. Еду в Чикаго. Просто Мэй Расселл знакомая одного местного парня. Моего дружка.
- Я так и понял, что ты из артистов. А как зовут приятеля, которого ты ищешь? Я же тут всех знаю.
- Однополчанин. Знаю только имя - Джо. Наверное, все-таки не тот городок, - врал я напропалую. - Сказать по правде, я уже долгонько верчу баранку и малость простыл в дороге. Надо мне несколько деньков передохнуть.
- Вообще-то вид у тебя не больной. Я Сэм Дэвис. Пожалуй, я смогу тебя к нам взять.
- Спасибо, отец. Я Гарри Джонс, - сказал я, в момент придумав себе незамысловатое имя.
Мы обменялись рукопожатием, и он спросил:
- Как тебе два доллара за ночлег и доллар за стол?
- Отлично.
- Пойду позвоню Мэри - это моя жена - предупрежу о тебе. Сверни налево на Элм-стрит, вон там на светофоре. Пройдешь пять кварталов - увидишь кирпичный дом с деревянными утками на лужайке. Проволочный забор. Это мы. Там у нас цветной район. Спроси у любого, где дом Сэма Дэвиса. Топать недалеко.
- Да я на колесах... - и я кивнул на "ягуар".
Автомобиль произвел на него впечатление.
- А сотню можно на нем выжать?
- Если вдавить педаль газа до упора. Спасибо за гостеприимство. Пойду и прямо сейчас завалюсь спать. А что, если я сначала куплю газету, расовый бунт тут не вспыхнет?
- Э, мистер Джонс, Бингстон не такой уж скверный городишко. А местная "Ньюс" выходит только в полдень. Разве что тебя интересует вчерашний номер.
- И вчерашний сойдет. Хочу почитать перед сном.
- Можешь купить в табачной лавке на другой стороне улицы. Пойду позвоню Мэри предупрежу её о твоем приходе.
Я купил газету и, когда садился за руль, из аптеки появился полицейский и по-приятельски осведомился:
- Что, тачка-то европейская?
Он держался и впрямь дружелюбно, однако стоило бы мне зайти в аптеку выпить кофе, как он тут же бы появился там с перекошенной рожей.
- Английская.
- Дорогая, надо думать?
- Правильно думаете, - сказал я, включив зажигание.
- Неужто лучше наших?
- Нет. - ответил я, подавая назад. Я свернул на светофоре и тут же припарковался к тротуару. Элм-стрит представляла собой вереницу больших домов и огромных зеленых лужаек. В газете был помещен репортаж из Нью-Йорка о Ричарде Татте, которого обнаружили в его комнате забитым насмерть. Полиция разыскивала "негра", подозреваемого в убийстве. Отпечатки пальцев, снятые с убитого, свидетельствовали, что он не Ричард Татт, а Роберт Томас - преступник в розыске. Ниже была подверстана краткая и несколько самодовольная заметка о том, что Роберт Томас - уроженец Бингстона и в течение последних шести лет разыскивается местной полицией. В газете не сообщалось ничего нового для меня, поэтому я её сложил и поехал дальше.
Дом почтальона оказался лучше, чем я ожидал. Старый, но крепкий. Вообще-то говоря, все дома в этой "негритянской" части города выглядели очень прилично. К дому вела подъездная аллея, за домом виднелся гараж. Я остановился на аллее, вышел и запер машину. Мои номера были покрыты достаточным слоем грязи. Пухлая женщина с коричневым лицом открыла дверь и сказала:
- Вы, верно, и есть мистер Джонс. Проходите. У меня и времени-то не было прибраться в гостевой комнате. Мы ею не пользовались с тех самых пор, как у нас гостил мой кузен Аллен из Дейтона. Сейчас, я только пыль вытру...
- Я с ног валюсь, - признался я, внезапно почувствовав прилив усталости. - Я бы хотел прямо сейчас отправиться в кровать.
- Вы, верно, решите, что я плохая хозяйка.
- Не решу. Я слишком устал, чтобы делать какие-то выводы. Покажите мне мою комнату.
- Как хотите. У вас и вправду усталый вид. Я вам дам полотенце. А где ваши вещи?
- В машине, - солгал я.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59