- Слушай, а на фига вообще все это надо?
- Это секретное задание, поняла? Тайна...
-А-аа... - она конспиративно понизила голос. - Как в кино, про шпионов?
- Точно.
- А вы значит...
Я сделал суровую морду лица:
- Да. Оттуда. И хватит трепаться. У тебя важная работа. Деньги и дальнейшие указания получишь позже. Вперед!
- Есть! - чуть ли не по уставу ответила она и мгновенно покинула салон.
Я проследил взглядом как Ленка вошла в дом, и расслабленно откинулся на спинку сиденья. Сейчас лично от меня ничего не зависело: я сделал все что мог. Конечно, можно было сгонять домой и поспать по-человечески, но эта игра была слишком серьезной, чтобы находиться вне зоны видимости таковой. Поэтому я решил остаться ночевать в машине. А что? Сигарет полно, даже термос с кофе имеется. Решено. Погрузимся в дремоту ожидания и подумаем о чем-нибудь приятном, о Катерине, например... Глава 10. О крови и любви
Дай мне губы твои, любимая... Они так нежны... Дай мне руки твои, теплые и спокойные, чтобы вот так, просто, ладонь в ладонь... Как чуден твой взгляд, то грустный, то веселый, которому я могу отозваться, как чудно твое тело, хранящее бесконечное желание и будущую жизнь! Как великолепны твои густые волосы, твоя кожа, всегда пахнущая истомой и свежестью...
Ах, королева... Я могу говорить этак часами, лишь бы это было вам хоть чуточку нужно... Полувзгляд, полузнак, и я у ваших ног, подобно преданному цепному псу. Что может быть приятней, нежели служить вашему божеству, быть неизменно-преданной табуреткой где-то чуть справа от трона, жадно ловить секунды, мгновения, когда на меня снизойдет ваш царственный взгляд...
Как странно... Я до сих пор помню глаза всех женщин, которых я когда-то любил. Серые, зеленые, карие...Цвет неважен, важно то, можешь ты их чувствовать или нет.
Ей-богу, я чувствовал ее! Иногда даже ощущал, насколько она рядом - десять, сто метров, тысяча, миллион...
Любовь - кровь... Самая простая, до сблева, до отвращения избитая частотой применения рифма. Но по жизни они действительно стоят совсем рядом. Я сам не раз видел "цинки", в которые упаковывались тела тех, кто не смог пережить свершившегося факта замужества доармейской подруги. Не все из них действительно стрелялись, некоторые просто начинали бездумно лезть в самое пекло, откровенно желая смерти, играя с ней... И почти все находили.
А я стал играть по приказу. Как сейчас помню, из недр ротной канцелярии выкатился вполне уверенный слух, что всю нашу бригаду практически целиком отправят в Афган. Там, видимо, дела обстояли совсем уж говенно, раз в ход пошел последний аргумент - элитный спецназ.
Но лично я к слуху отнесся вполне спокойно, даже с необычно-восторженным интересом. "Вот классно! - сказал я сам себе. - Пришло время доказать, на хрена вообще существуют армия и я", хотя где-то глубоко в душе я прекрасно понимал, что мое восторженное настроение - не более чем пацанство, желание поиграть в войнушку. "Тра-та-та! Вовчик, ты убит!"
Но в Афган мы попали не сразу. Сначала две недели напряженных тренировок в лагере под Ташкентом. Для акклиматизации к сухому и жаркому воздуху, научно говоря. Но скоро мы вновь грузились на транспортный борт.
В этом полете я поймал себя на мысли, что опять повторяюсь в иллюзиях, которые я питал, сидя в плацкартном вагоне совсем еще зеленым призывным салагой.
И действительно, настоящий Афганистан неприятно огорошил меня своей серой заунывностью. Жара, пыль, грязные засаленные афганцы, болтающие на непонятном и оттого подозрительном языке - все это вкупе здорово напрягало.
К тому моменту, когда колеса шасси нашего самолета коснулись аэродромной бетонки, бойня уже достигла той стадии, когда практически любой местный афганец рассматривался как дух, в любой момент готовый подсунуть тебе гранату и на твоих же глазах вырвать кольцо. Эта патологическая ненависть нагнеталась и поддерживалась во всех людях одетых в армейском хэбэ советского производства. И для аборигенов мы стали врагами номер раз, интервентами, посягнувшими на их бесплодную гадскую землю.
Я всегда, э-ээ... мягко говоря, недолюбливал мусульманских догматиков за их тупую упертость, но это были наши, родные, советские... А настоящий задвинутый исламист... Просто маньяк. За прикольную сказку о пребывании в царстве Аллаха этот маньяк отдаст все: семью, друзей, самого себя и свою собственную жизнь. Самые натуральные зомби. Нас учили ненавидеть этих зомби, и я старался быть добросовестным учеником.
Всего несколько дней отдыха, совмещенного с проведением тренировочных засад и нам уже поставили боевую задачу: обеспечить безопасный проход транспортной колонны. Снабжение боеприпасами, медикаментами и жратвой считалось делом наиважнейшим. В горах на пустой желудок и рожок автомата много не навоюешь, а на "вертушках" много не взять.
Группы высаживались с брони, прямо на ходу, блокируя участки вероятного обстрела и пробуя опередить засады противника в тех местах, где "зеленка" опасно приближалась к щебню горной трассы. В такой игре наша первая карта изначально должна быть битой.
Первый выстрел прозвучал неожиданно и почти беззвучно - та самая убойная карта. Пуля, посланная опытной рукой воина Аллаха, попала в одного из молодых. Войдя в тело немного правее правого соска, она вышла через левую лопатку, раздробив кость ко всем чертям. Молодой сразу побелел и скатился с каменной глыбы, на которую только что так шустро взобрался.
Все сразу залегли, афганский снайпер сделал еще несколько выстрелов. Просто так, для острастки. Пауза: карабин перезаряжает. За короткое течение этой паузы спецназовцы рассредоточились за беспорядочным каменным нагромождением, отделяющим трассу от виноградника, в недрах которого и засел снайпер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40