Колеблясь, не зная, на что решиться, я застыл на месте, в позе, которую не назовешь удобной, мой зад завис над кроватью. Твоя жена, появись она там в самом деле, просто посмеялась бы, видя меня в таком положении... понимаешь, просит мужчину, рыцаря, который только-только отошел от круглого стола, просит о помощи, а он все равно как кот, пойманный на том, что гадит в неположенном месте. Глаза выпучены, ушей не видать, пригнул их, проказник...
- Виктор, - сказал я, - ты слишком долго подводишь к главному.
- Но я воссоздаю атмосферу.
- Ты говоришь о себе. А скажи о ней. И подумай обо мне, вспомни, что речь идет о моей жене. Она пропала, и я ее ищу.
- Это не была твоя жена.
- Ты уверен?
- Ну, не то чтобы уверен... - Рассказчик в жесте бессилия развел руками.
- Почему же она была похожа на мою жену?
- Не она, а оно, мы ведь договорились. А почему, не знаю, не могу знать. Допускаю, что Мартин знает. Я - нет, не знаю. Но почти полностью убежден, что твоей жены не было там и в помине. Не она, а оно. Только так надо понимать дело.
- Допустим. Но что такое ты в ней увидел, что тебя вот так... вот так особенно напугало?
- Не напугало, а привило вкус к таинственному... Испуг тут на втором месте.
Я усмехнулся.
- Ты раньше этого вкуса не имел?
- Не в такой степени. Вкус-то имелся, а вот само таинственное, оно было где-то далеко, и я жил в уверенности, что никогда с ним не столкнусь. Этим я выделяюсь среди наших, они, напротив, живут в уверенности, что погружены в таинственное по самую завязку. И они правы, а я был неправ. Знаешь, если рассказать начистоту, все как было... то в какой-то момент у меня возникло ощущение, что если то и впрямь твоя жена, то она... мертвая...
У меня качнулось сердце, как если бы до этой минуты оно стояло без движения.
- Мертвая? - вскрикнул я.
- Мертвая женщина? - вдруг вскрикнула и Дарья.
- Ну да, да, - часто закивал благообразной головой Валунец.
Дарья повела свою линию:
- Может быть, дело не в том, что она мертвая... может быть, и не мертвая, а прежде всего безобразная до невозможности, старая, невероятно уродливая?
- А ты говорил, что у нее богатое воображение! - рассердился ученый. Она даже не поняла моего рассказа. С женщинами каши не сваришь!
Мне пришлось силой удерживать его, потому что он порывался вскочить и скрыться от нас в доме.
- Она именно потому и перевела все в другую плоскость, на другой образ, что у нее богатое воображение, - объяснил я. - Кроме того, она никогда не встречалась с моей женой.
- Но могла бы сообразить, что ты едва ли выбрал бы в жены уродину.
- У нее были причины сказать то, что она сказала.
Валунец успокоился, принял на лавке удобную позу, закинул ногу на ноги и с любопытством осведомился:
- Какие же это причины?
- Нет, давай закончим твою историю.
- Как я уже сказал, женщина показалась мне мертвой. Чтобы было понятнее, давай расставим акценты таким образом: если это действительно была твоя жена, она была мертвой, если же сверхъестественное существо тогда не знаю, потому что не ведаю, что у них жизнь, а что смерть.
- Давай будем ориентироваться на то, что это была моя жена, предложил я.
- В таком случае я не смогу закончить историю, - возразил рассказчик.
- Почему?
- Потому что я не знаю, была ли это твоя жена.
- Но ты же сказал, что она показалась тебе мертвой.
- Это не может служить доказательством.
- Что же тебе нужно, чтобы ты мог закончить?
- Рассказать, что произошло дальше, но с условием, что ты не будешь мне навязывать представление, будто то была твоя жена.
На моем языке вертелся вопрос, что сталось бы, когда б я все-таки продолжал навязывать претившее его ученой разумности представление. Но я понял, что это лишь погрузило бы его в тупиковые размышления, и предпочел уклониться от диалектики.
- Итак, - в очередной раз начал Валунец, - оно завлекало меня и даже гримасничало. А затем, решив, что достаточно меня обработало, отошло от двери... и тут я не удержался! Я почувствовал, что должен проследить, это был, если хочешь, мой долг, долг ученого... к тому же книга, которую я пишу... Согласись, для любого писателя, каким бы методом он ни пользовался, подобные явления не должны проходить незамеченными. И более чем естествен порыв тут же все описать в своей новой книжке, включить в канву, я бы даже сказал, что это солидная прибавка к дарованию, когда лицом к лицу сталкиваешься с необъяснимым. Новый взгляд на вещи, совсем другой угол зрения, иная точка отсчета - это так освежает, алмаз сверкает еще ярче... Надеюсь, ты на досуге полистаешь мою рукопись. В сущности, мы оба в данном случае столкнулись с чем-то, что способно перевернуть все наши представления. Я видел, стал очевидцем... ты же, я вижу, вбил себе в голову, что то была твоя жена.
- А что мне остается? Но прими в нашу компанию и Дарью. - Защищая интересы девушки, я как бы невзначай поместил руку на ее колене. - Она из твоего рассказа делает далеко идущие выводы.
Валунец с сомнением покосился на Дарью, которая старательно напускала на себя равнодушный вид; бедняжке казалось, что она ужасно раздражает ученого и из-за этого он никогда не закончит свой рассказ, а ведь ей так хотелось, так нужно было и так нетерпелось получить подтверждения своей догадки!
- Она хороша собой, - рассудил Валунец, - но я тебе должен сказать, Никита, что я закоренелый холостяк. Женщины не имеют доступа в мою жизнь, иначе вся моя научная деятельность давно полетела бы к черту.
- Однако ты побежал за... той...
- Исключительно в научном порыве! - перехватил он с некоторым возмущением. - Исследовательский дух! А если был момент, когда я поддался внушению и привстал, готовый принять участие.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111