Злость и разочарование распирали его и искали выхода.
- Я вырос в лачуге, притулившейся на трех запущенных болотистых акрах. Это тебе что-то говорит? Мы жили, как ниггеры. Жили по соседству с ними, в такой же занюханной развалюхе. Питались таким же дерьмом и ходили такими же оборванцами. И мой старик порол меня как собаку за то, что я играл с их ребятами и не знал лучшей компании, когда был ребенком. Он молотил собаку кулаками по белой морде, и та была вся в шрамах. А он в ярости кричал, пытаясь её вразумить: "- Что, не можешь понять? Не можешь?" У нас ничего не было: ни сортира, ни мебели, вообще ничего. Вот откуда я взялся, Лори.
Он потер лоб, ощущая сухость и горечь стыда во рту.
- Вот кем я был, Лори. Позволь ещё кое-что рассказать. Однажды я увидел в каталоге картинку - губная гармошка за девяносто пять центов. И решил купить себе такую. Остановить меня не могло ничто. Я экономил два года. И знаешь, чего в результате добился? Двадцать два цента! Вот чего я тогда стоил. - Он безнадежно уронил свои крупные руки. - Двадцать два цента. Это непереносимо, Лори.
- Но большинству людей поначалу приходится несладко, - неуверенно заметила она, смущенная страстью его откровения. Ты же знаешь, я даже не закончила школу.
- Уверен, тебе пришлось нелегко, - устало кивнул он. - Всем приходится туго, я полагаю. Но мне достались совершенно особые трудности. Я приписал себе года, чтобы попасть в армию. Да я бы пошел на любую ложь, чтобы убраться хоть к черту на рога. Все лучше, чем эта лачуга.
- Все это в прошлом. Если ты устроишься на работу, то добьешься всего, что пожелаешь.
- С моим-то послужным списком? Да любой босс покрывается холодным потом, видя меня ближе семи футов от кассы.
Он ударил кулаком по ладони.
- Две отсидки за ни за что! Если я возьмусь за дело, это будет что-то стоящее. Я обещаю.
- Нужно попытать счастья. Ты просто не пробовал, вот и все.
- Конечно, конечно, - язвительным усмехнулся Эрл. Злость растаяла, её сменило ощущение тщетности усилий. Он понял, что не сможет её переубедить или хотя бы заставить его понять.
- Какого черта позволять им копаться в моей душе? Всякая толстая сволочь будет морщить нос, а ты должен смиренно оправдываться: "- Да сэр, я был плохим мальчиком, но получил хороший урок, и можете дать мне под зад, если я хоть на шаг собьюсь с пути." - Он нетерпеливо рубанул ладонью воздух. Нет, Лори, нет, я такого не вынесу.
- Ты думаешь только о себе, - вновь зарыдала она. - Ты совсем не думаешь обо мне.
- О, Господи, - застонал он, обеими руками схватившись за голову. - Ну прости, ради Христа, забудь!
Она вскочила на ноги, вытерла слезы кулаком.
- Такое не забыть, Эрл. Послушай меня, послушай хотя бы минуту. - Она обняла его, и чувствуя, как он напрягся, сопротивляясь притяжению её тела, прильнула к нему ещё отчаяннее.
- Давай уедем, Эрл, - срывающимся голосом зашептала она. - Подходит мой отпуск. Целых две недели. Ты помнишь домик, где мы отдыхали прошлой весной? Можем поехать завтра на машине. Тебе там нравилось, верно, Эрл? Тебе очень нравилось, я помню.
- Да-а, там чудесно, - протянул он. - Дивные были дни: чистый воздух, прогулки по лесу...
- Можем снять ту же самую хижину, - скупая улыбка осветила её лицо, напряжение, сковывавшее все её тело, отпустило.
- Будем жарить мясо и сидеть ночами у костра. Помнишь Тони, парня, которому ты помогал рубить дрова? Ты опять его увидишь. Пожалуйста, прошу тебя, Эрл. Давай уедем.
- Это просто несерьезно, - Эрл пригладил волосы рукой. Я имею в виду так вот просто сорваться с места.
- Давай так и сделаем, Эрл. Прошу тебя! Просто запакуем чемоданы и уедем.
- Я не знаю... Пулу это не понравится.
- Мне все равно, все равно, наплевать мне на него! Давай не будем больше говорить об этом. Ты совсем голодный, и это моя вина. Тебя нужно кормить.
Она рассмеялась и снова крепко прижалась к нему.
- Ты слишком большой, и это тебе самому не слишком на пользу. Лишние проблемы...
Только она повернулась к кухне, как позвонили в дверь. Лорен замешкалась и хмуро взглянула на Эрла.
- Кто это может быть?
- Посмотри.
- Разве так поздно людей беспокоят? - проворчала она. - Наверняка можно было подождать до утра.
Сквозь открытую дверь Эрл увидел, как в тусклом свете холла мелькнула белокурая головка Марджи Макмиллан. Он вздохнул и опять закурил.
Марджи жила этажом выше. Лорен с ней ладила, но он переносил только в малых дозах. Та была очень доброжелательна, но нескончаемая болтовня пилила его нервы, как напильник.
Прямо с порога она начала:
- Вряд ли позволительно кого-нибудь беспокоить в такое время, но я знаю, вы - ночные совы и ещё не спите. О, Эрл! Как поживает мой самый любимый дружочек?
Она заглянула в кухню и хлопнула себя по лбу.
- Вы ещё не ужинали!
- Я поздновато вернулась, - пояснила Лорен.
Марджи усмехнулась Эрлу.
- Эх, парень, знала бы я, что ты совсем один...
- Лори уже была готова меня насытить, - сказал он, надеясь, что соседка поймет намек.
- Как мило! Я бы хотела, чтобы Френк иногда по вечерам задерживался, и мы могли бы ужинать по-настоящему поздно, как французы.
Она приняла позу, чтобы лучше продемонстрировать свое тело - сочное и аппетитное.
- Как мой французский, Эрл? Неплохо?
Он старался сдержать нараставшее раздражение.
- Что у тебя, Марджи?
- Дело важное и очень серьезное. Мы хотим попросить тебя о большом одолжении.
- Меня? - удивился Эрл.
Лорен поспешила вмешаться:
- Я Эрлу ещё не рассказывала. Лучше я позвоню утром, Марджи.
Но ту уже невозможно было остановить.
- Тогда я спрошу сама. Не делай страшные глаза. Все-таки это мой праздник.
- Послушайте, в чем дело?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74