- Теперь не нужно кричать, даже не нужно разговаривать. Просто стойте тихо и спокойно.
- Папа! - прошептала она. - Кто это?
- Все в порядке, Кэрол, - неестественным деревянным голосом сказал отец и обнял её за хрупкие плечи. - Его друг ранен. Я должен поехать его перевязать.
- Всем придется поехать, - вы это понимаете, доктор?
- Вы не посмеете её забрать!
- Посмею.
- Что вы за человек? Или вообще не человек? - Голос врача дрожал от бессильной ярости. - Вы просто животное - так будет точнее, верно?
- Не знаю, не знаю, - беспомощно буркнул Ингрэм. - Но я просто вынужден так сделать, док. - Страх в глазах девушки и ярость в глазах отца секли его, как кнутами. - Я должен помочь другу. Я никогда в жизни не делал ничего плохого. А сейчас угодил в беду. Пусть для вас я не человек, но Богом клянусь, что ни вы, ни ваша дочь не пострадаете. Вы поможете моему другу, и я немедленно отвезу вас домой. Клянусь в этом. Клянусь. Вам совершенно нечего бояться.
- Я не боюсь, папа, - тихим мягким голосом сказала девушка. - В самом деле, я не боюсь. Пожалуйста, обо мне не беспокойся. - Она была маленькой и изящной, почти ребенок в розовом вечернем платье и серебряных бальных туфельках, но смотрела твердым понимающим взглядом. - Он не причинит нам вреда. - Я ему верю, папа.
- Вы не пострадаете, - заверил Ингрэм с неожиданным теплом в голосе. Я же вам поклялся, разве не так? Ладно, поехали...
Глава шестнадцатая
Дорожка, ведущая к ферме, затвердела от мороза; Машина прыгала на корнях и ухабах, Ингрэм вынужден был сражаться с рулем, а свет от фар как безумный прыгал по каменным стенам старого дома. На обратном пути он сделал крюк, с полдюжины ненужных остановок и поворотов; предосторожность совершенно необходимая, но отнявшая уйму времени.
Наконец Ингрэм выбрался из машины и вздрогнул, так ветер пронизал все тело. Вокруг простиралась бесконечная, темная и молчащая пустота, только ветер выл, словно пойманный в кронах голых деревьев. Доктор с девушкой выбрались из машины, негр подвел их к крыльцу. За время поездки они почти не разговаривали, но завязав пленникам глаза, Ингрэм почувствовал, как напряженно они прислушиваются к информации остальных своих чувств: отдаленному гулу самолета, тяжелому запаху мокрой земли, смене бетонной автострады на проселочную дорогу. Они впитывали все это, пытаясь представить, куда их везут. Теперь, когда они стояли на крыльце и рука доктора коснулась перил, его пальцы оценивающе ощупывали выветренные камни старых стен.
- Почему бы вам немного не расслабиться, - спокойно заметил Ингрэм. Мы не стоим того, чтобы из-за нас так беспокоились. Пойдемте, осторожнее, здесь ступенька...
Эрл оказался в лучшем состоянии, чем перед отъездом Ингрэма. Он опирался о спинку дивана, рядом - бутылка виски, щеки горели неестественным румянцем и глаза смотрели твердо, хотя устало.
- Кто она такая? - спросил он, взглянув на девушку. - Зачем ты её привез?
- Его дочь. Вернулась с вечеринки, пришлось прихватить с собой. Как ты себя чувствуешь?
- Почти хорошо. Только знобит.
Ингрэм снял плащ и набросил его на колени Эрла. Затем быстро осмотрел комнату; подруга Эрла неплохо поработала. Старика не было видно, фотографии исчезли с каминной доски, и вся комната, кроме того места, где сидел Эрл, погрузилась во тьму. Доктор мог понять, что находится в старом доме где-то в сельской местности - и ничего больше.
Ингрэм подвел девушку к креслу, затем снял повязку с глаз доктора. Тот поморгал и огляделся в поисках дочери. Она сидела, сложив руки на коленях, стиснув губы в узкую твердую линию, неуместно милая и невинная в этой холодной мрачной комнате, розовая юбка расправлена на коленях, и слабые отблески играли на носках её серебряных бальных туфелек.
- Я постараюсь сделать все как можно скорее, милая, - обратился к ней врач. - Ни о чем не беспокойся.
- Я не беспокоюсь, папочка.
- Давайте, док, - поторопил Эрл.
Тот в первый раз взглянул на него чисто профессионально. В лице его не было никакой жалости и весьма мало интереса. При виде бутылки виски он спросил:
- Много успели выпить?
- Три - четыре глотка. А почему вы спрашиваете? Разве это плохо?
- Скорее всего, не повредит. - Доктор наклонился и несколько секунд всматривался в глаза Эрла. Потом, не поворачиваясь, бросил: - Нужен кипяток и стол или пара стульев.
- Я все принесу, - сказал Ингрэм.
Врач достал из чемоданчика ножницы и расстегнул рубашку Эрла, чтобы разрезать и снять окровавленную одежду. Ингрэм невольно вздрогнул, увидев рану; она была похожа на пурпурный глаз, зажатый буграми вспухших обесцвеченных мышц.
- Сначала я намерен сделать местное обезболивание, - сказал доктор, поставив свой чемоданчик на стул, придвинутый Ингрэмом к дивану. - Затем дам вам что-нибудь успокаивающее. После этого я очищу поверхность вокруг раны и посмотрим, с чем нам придется иметь дело.
- И как это выглядит? Плохо?
- Не знаю. Я смогу что-то сказать после того, как проверю у вас кровяное давление. Вы харкали кровью?
- Нет.
- Может быть, вам повезло. Пуля попала в грудную мышцу, но, видимо, миновала легкое. - Говоря все это, он наполнил шприц для подкожных инъекций и, нахмурившись, проверил уровень жидкости. - Хорошо, дайте мне руку.
- Долго все это продлится?
- От получаса до часа, в зависимости от того, что я обнаружу. - Врач немного замялся и взглянул на Ингрэма. - Я сделаю все, что от меня зависит, но ничего не могу обещать в таких условиях. Нужна стерильная операционная и стерильные инструменты. Существует опасность занести инфекции в рану, не считая шока от разрывающего действия пули и повреждений, причиненных мышцам и кости, капиллярам и артериям.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74