Майра подошла к столу и сняла газету с пистолета. Багриола следил за ней, но ни малейшей эмоции не мелькнуло на его бледном лице.
Майра взяла пистолет, вернулась к Долану и сунула кобуру с оружием в боковой карман его пальто, оставив ремешок кобуры расстегнутым, так чтобы револьвер легче было выхватить.
– Мистер Багриола, – снова обратилась она к посетителю, – я тоже склонна верить вам. Но мы занимаемся опасным делом, и должны быть осторожны. При малейшем признаке того, что вы пытаетесь завести Долана в ловушку, он выстрелит немедленно. Помните это.
– Она не шутит, Багриола, – сказал Долан. – Идемте.
– Прежде чем уйти, не могли бы вы дать мне адрес вашей парикмахерской или вашего дома? – попросила Майра.
– Адрес парикмахерской – десять тридцать восемь, Северная Лас-Кручес. Живу рядом, дом десять сорок.
– Спасибо, – произнесла Майра, записывая адреса. – Майк, если ты не вернешься через два часа, я свяжусь с Макгонахилом и дам этот адрес. Лучше постарайтесь, чтобы он благополучно вернулся домой, мистер Багриола.
– Пожалуйста, не звони Эду, не надо его беспокоить. Его малыш все еще болеет, и в любом случае ему, возможно, придется немало поработать вечером. Пожалуйста, не дергай его.
– Это именно то, что я собиралась делать, – сказала Майра твердо. – Позвоню ему, сойду вниз, позову Эрнста Люгера и останусь здесь. Не нравится мне все это. Думаю, ты чертовски упрямый дурак, вот что я думаю.
– Пойдем, Багриола, – кивнул Долан, выходя. – Она любит все драматизировать…
Полтора часа спустя Долан вернулся в свои апартаменты и обнаружил Майру и Бишопа, сидящих там в ожидании.
– Извини, что она притащила тебя сюда, Эд. Ты видишь, умница, – сказал он резко, обратившись к Майре, – я вернулся. Ничего не случилось. Я знал, черт возьми, что ничего не случится.
– Это хорошо. Я честно предупредила насчет Макгонахила и тем самым позаботилась о тебе.
– Полагаю, она рассказала тебе о Багриоле?
– Все до последнего слова. Ты видел джентльмена, которого парализовало из-за них?
– Да, видел. Багриола также отвел меня к негру, который был жестоко избит плетьми. Это все натворили Крестоносцы. Я пытался уговорить Томаса напечатать статью о них, еще когда работал в газете. Все это можно было предотвратить.
– Этот Багриола, значит, вроде посланца от угнетенных, как я понимаю…
– Веселишься? Неплохо бы тебе посмотреть на то, что я видел. Это было ужасно.
– Возможно. Ну и что? Меня это не беспокоит, – сказал Бишоп. – Многие вещи ужасают.
– Ты прошел войну. Это было ужасно. Все ужасно. Но почему ты завелся с этим случаем? Почему ты не можешь относиться к этому спокойно? – вопрос за вопросом сыпала Майра.
– Я понял, – проговорил, обращаясь к Эду, Долан. – Это последнее замечание объяснило мне все, что я хотел знать. Она думает, что все, что я делаю, неправильно.
– Она совсем так не думает, – заступился Бишоп за Майру.
– Она постоянно царапается, огрызается и дерется.
– Правильно, потому что любит тебя.
– Эд! – воскликнула Майра.
– Конечно, это так, – продолжил Бишоп невозмутимо. – Пора уж кому-нибудь сказать это…
Пауза продолжалась довольно долго.
– Все равно, – произнес наконец Долан, – ничто в мире не может помешать мне сделать что-нибудь с тем, что я видел сегодня. Нет, о господи, даже если меня убьют из-за этого!
– Прекрасно, – сказал Бишоп. – Никто и не пытается удержать тебя. Мы пытаемся помочь. Мы тоже хотим что-нибудь сделать. Но нельзя вмешиваться в такие вещи, не имея за душой ничего, кроме обостренного чувства справедливости. Нам не удастся навести порядок во всем мире за несколько дней.
– Да? Ну что же, начнем с вскрытия гнойника.
– А что насчет Нестора? А Карлайл? Я думал, что мы собираемся взяться за них.
– Для этого еще будет достаточно времени. То, с чем я столкнулся сегодня, важно. Это, черт возьми, самое важное! Послушай. Ты помнишь ку-клукс-клан, да?
– Еще как. Слишком хорошо. Садись. Сними шляпу.
– Хорошо, – продолжал Долан, сел, но тут же поднялся, оставаясь в шляпе, – я не знаю, это ку-клукс-клан или нет. Эти парни одеты то в белое, то в черное и называют себя Крестоносцами. Во всяком случае, они были вдохновлены кланом. Бог знает сколько их набралось, может тысячи. Все очень секретно и очень таинственно… и ни одного слова о них в газетах. Хватают людей по ночам, вывозят на пустыри и секут… Мажут дегтем и вываливают в перьях, прямо по прописям клана. И после всего этого дерьма – заставляют людей целовать флаг. Боже правый, они заставили даже бедного Багриолу целовать флаг, после того как высекли, а он отмечен военной наградой, и он лучший американец, чем любой из этих сукиных сынов. А бедняга Троубридж, лежащий в кровати… Ему я не могу помочь, и это заводит меня. Просто кровь закипает!
– Хорошо, – произнес Бишоп, когда Долан замолчал, – я терпеливо слушал тебя, а теперь ты послушай меня. Я скажу кое-что, что давно намеревался сказать. Замечательно, что ты с такой энергией беспокоишься об этом. Больше того, я думаю примерно так же. И Майра тоже. Но то, что происходит в Колтоне, происходит в любом городе Соединенных Штатов. Незаконные доходы и коррупция, фанатизм, фальшивый патриотизм – все это происходит везде. Колтон лишь символ того гнилого бардака, в котором погрязла вся страна. Предположим, ты положишь конец этому делу клана или Крестоносцев, кто бы они ни были. Предположим, ты положишь конец этому в Колтоне.
– Я собираюсь положить этому конец. Все верно.
– Подожди минуточку, дай мне сказать. Предположим, ты нанесешь сокрушительный удар по этому в Колтоне. А как насчет остальной страны? Тебе не удастся никакое доброе дело, пока ты не доберешься до самой сути явления.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55