Величайший в истории человечества творческий ум, Леонардо да Винчи любит сопровождать преступников на казнь, чтобы запечатлеть на их лицах крайний ужас. Но ещё сильнее пленяет его лицо Джаконды, чьей моделью в реальной жизни служит скромная, благочестивая, верная жена, оказавшаяся замужем по воле отца за одним разорившимся дворянином. Ведет она себя настолько просто, что многие считают её неумной. Казалось, что еще, помимо равнодушия и бессмыслицы, может скрываться в её улыбке, но Леонардо усматривает в ней тайну вечной женственности и того всеведения, с которым мертвые глядят на живых.
- Теперь уже с твоей стороны, Джулия, выходит, хоть и непатриотично, но безжалостно объективно. Кстати, в свое время, когда я работал в Нью-Йорке, что меня поражало в тамошних выходцах из Италии, так это неуемная страстность их натуры под покровом внешнего спокойствия и даже безразличия ко всему на свете. Они мне нравились своей уверенностью в себе, широкой эрудицией, непосредственностью, юмором, чувством собственного достоинства. Синьорины казались неунывающими фаталистками, даже более уверенными в себе, чем их соотечественники-мужчины. Они знали себе цену, но на нежность у них не хватало времени. У итальянцев в Америке я чувствовал какой-то свой особый нервный настрой, который под влиянием янки делал их речь несколько язвительной. На мой взгляд, это лишь маска. Под нею скрывается добродушие. Или я ошибся?
- Нет, почему, ты прав. У нас хватает своих изъянов, только мании величия чуть поменьше, чем у французов или англичан. Характерная наша особенность - склонность к разнообразию интересов и взглядов. Однако разнообразие это может быстро надоесть и нам самим и окружающим. Нас также укоряют чрезмерной жестокостью к животным. Так оно, по всей видимости, и есть. Своей заботой о Крусе я как бы бросаю вызов этому изъяну. А теперь скажи мне, чем вы, русские, отличаетесь от других?
- Если и отличаемся, то в оттенках. Например, загнанным в печенку убеждением, будто спешить нам некуда, времени у нас навалом. Что там минуты, дни не считаем! Живем в полной уверенности: всегда можем зачерпнуть из бездонной бочки столько времени, сколько захочется. Аналогичное происходит у нас и с деньгами, вот только бочка часто оказывается не своей, а чужой.
- Много говорят и пишут о загадочной русской душе. Что это за феномен такой, если без хвастовства и мистики?
- Вся загадка происходит от беспорядочно понабросанных в этой душе веры и неверия, раболепства и бунтарства, щедрости и скопидомства, бесшабашности и расчетливости, пуританства и распутства, мужества и трусости, ума и блажи.
- И никакой мистики?
- По существу никакой, а загадок не больше, чем у других наций. Как всех на земле созданий, обуревает нас тяга проехаться при случае за чужой счет, раздирают все известные на сегодня нестыковки между плотью и духом. В государстве нашем невиновны разве лишь грудные младенцы.
- А взрослые?
- Эти живут в состоянии хорошо или плохо скрываемого соперничества между собой, борются за свое место под солнцем и, если побеждают, то исключительно с целью вести этот вечный бой до последнего вздоха. По ходу же дела невольно превращают цель в средство, средство в цель.
- В России мне приходилось слышать, будто русские, по природе своей, способны глубже других народов воспринять заповеди Христовы, лучше понять значение и смысл жизни. Скажи мне, Алексей, неужели природа не наделила вас порождениями невежества?
- С избытком, как и всего остального. Моим соотечественникам желательно было бы избавиться от чрезмерного возвеличивания себя и склонности к скороспелым заключениям, сущую же правду научиться говорить не только тогда, когда их уж больно рассердили.
- Признаюсь, в прошлом у меня складывались свои впечатления, преимущественно не очень благоприятные. Вот, скажем, такие. Больше они прозорливы, чем рассудительны. В массе своей работают не столько ради достижения конечного результата, сколько ради вознаграждения в самых разных формах. Без личной заинтересованности или страха наказания у них вообще нет стимула что-либо делать. Крестное знамение - чаще всего лишь формальное выражение их благочестия. Милосердие хоть ими и почитается, но считается слабостью.
- И что, впечатления эти так и не изменились?
- Я пришла к выводу, что вопреки всем предубеждениям у нас в Европе против русских, своим обаянием они относительно легко завладевают чужим сердцем. Обаяние это особенно неотразимо действует на иностранца, который убежден, что русские вообще мало чем отличаются от него. Их желание понравиться иностранцам мне показалось не искусственным. Если они играют, то играют вдохновенно, ибо актерский дар у них от природы. К продолжительной же дружбе или интимной любовной связи они не очень стремятся, будто опасаются какого-то подвоха или чего-то еще. Вот я и хотела бы знать, если они боятся, то чего именно?
- Действительно, чего же мы боимся? Наверное, как бы ненароком не выплыла наружу лень нашего ума и непоследовательность, когда живется днем сегодняшним и легко выветривается из памяти день вчерашний, когда слишком часто заносишься, хвалишь себя и завидуешь более удачливым. Стоит ли удивляться после этого нашей забывчивости вовремя заплатить долги. Скажи мне, живут ли где-нибудь так не по средствам, как у нас? В каком другом государстве расходы настолько превышают официальные доходы? Где ещё столь наплевательски подходят к своему здоровью, искренность ценят больше в других, чем в себе, а маститые прохвосты от политики и бизнеса пользуются такой широкой популярностью?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112