Согласно предварительной договоренности Черчилля с Борманом через сына Риббентропа, Великобритания должна была заполучить многомиллионные денежные авуары нацистов в Швейцарии. Естественно, лицо Бормана в Англии подверглось пластической операции, позже он получил паспорт и до относительно недавнего времени проживал в английской провинции. Короче говоря, какое решение вы приняли бы, будучи совладельцами издательства? Учтите, что за рукопись запрашивается довольно приличная сумма.
После некоторого замешательства первым решил отозваться Джордж. Откинувшись на спинку плетеного кресла и обхватив затылок ладонями, он предложил свой вариант:
- Следуя логике исключительно фактов, я не поверил бы, что такому отряду, пусть даже самых отборных коммандос, удалось пробиться в Берлин и выбраться оттуда почти невредимыми из двойного кольца. Кстати, ни сам Флеминг, ни кто-то из оставшихся в живых участников операции на такое даже не намекали. Кроме автора под псевдонимом для пущей загадки, иных свидетелей среди сотен людей нет. Все это вызывает у меня большие сомнения. Тем более, что Борман был заочно осужден в Нюрнберге на смертную казнь. Не говоря уже об искренности самого Черчилля в таком случае по отношению к союзникам.
- Теперь что нам скажет Алексей, - сказала Памела, устраиваясь поудобнее в кресло.
- Сейчас мы пытаемся разобраться, достоверна или нет описываемая в рукописи история. Скажу сразу, сама по себе она у меня тоже порождает большие сомнения, - начал излагать свою версию Алексей. - Хотя если учесть каноны популярного жанра в художественной литературе, сюжет бежит по проторенной дорожке, когда реальные и довольно известные миру личности помещаются в совершенно невероятные ситуации, дабы привлечь внимание читателей. В этом отношении книгу раскупят, не обратив внимание из какой она области - публицистики, беллетристики или эквилибристики. А уж потом пусть дотошные вроде нас разбираются. Людям конечно интересно узнать о судьбе одиозной, но загадочной личности, которую кто-то якобы видел в Парагвае, Аргентине и даже в Италии. Покуда длится читательский искус к сверхъестественному, в воображении огромной массы читателей все может стать правдоподобным. Лично мне ничего не остается, как отнестись к рукописи, как к сочинению, автор которого хватается за писательскую славу Флеминга и дает волю своему тщеславию, зная прекрасно, что сейчас по-настоящему проверить выдуманное им уже просто невозможно. В то же время, я согласен, нужно посмотреть на рукопись и с точки зрения её литературных качеств. Если таковых не найти, то я бы подумал о целесообразности её публикации. Хотя мне трудно судить - я не занимаюсь издательским бизнесом, а если бы занимался, то, видимо, и рассуждал иначе.
- Подобные сочинители вольны возбуждать интерес читателей, я не спорю, но меня лично они не очень интригуют, почему и оставляю их экстравагантности на магазинных полках, каждый раз заставляя себя остановиться, пока призраки не утащили меня за пределы разумно возможного, - решил дополнить себя Джордж. - Нелепости вымысла способны потрясти настолько, что в результате теряешь даже связующий смысл авторских проделок. Нет, я предпочту такому чтиву посидеть вечерком у камелька рядом с Максом. А если ещё в гости придет Памела, то другого и желать нечего.
- Мальчики, мне не надо говорить, что на книгах делают деньги, как на любом другом товаре, - заметила Памела, улыбаясь и поглаживая Макса, устроившегося у неё на коленях. - В наше время этот бизнес строится преимущественно на словесной готике кошмаров, синдроме страха и апофеозе насилия. Любой в здравом уме видит, как авторы пыжатся перещеголять друг друга в создании чудовищных образов. Как сказал бы Владимир Набоков, лучшие литературные приемы у них в бегах, другие - калеки. Вообще говоря, у отдельных относительно молодых писателей есть чувство стиля, но нет умения изобразить все естественно: они сразу стараются показать всем свою искушенность, но получается, как правило, искусственно и ужасно скучно.
- Пусть даже литературный вкус мне представляется явлением субъективного порядка, любые диковинные выдумки я невольно сверяю с законами правдоподобия. Пусть даже основной событийный стержень невероятен, но характеры, события и авторские размышления должны быть адекватны.
- Адекватны чему? - не выдержала Памела.
- Адекватны действительности.
- А сама действительности адекватна чему?
- Как чему, самой же действительности. Просто раз речь идет не о сказках, то лучше не злоупотреблять живым описанием в романе того, чего не было. И если уж описываешь, то не надо сюда приклеивать реально существовавшие фигуры с не нуждающимся в рекламе именем, без упоминания которых потеряется весь эффект восприятия.
- Все было бы хорошо, Алексей, но кто вправе судить, что есть адекватность, - не успокаивалась Памела.
- Ребята, кажется, вы заводитесь, - рассмеялся Джордж, - и это мне нравится. Лично я ещё не встречал состряпанный за несколько месяцев роман, который мог бы понравиться. Меня не прельщает игра на милых человеческих предрассудках. К тому же, с детства я не был легковерным, чем и оградился от лишних разочарований.
- А мне нравиться заводиться и заводить других, - не сдавалась Памела. - Просто на своем поприще литературного агента я обязана, хотя бы ради эксперимента, дать возможность автору идти своим путем, пусть даже кувыркаясь. Тем не менее, когда вижу, что писательские фантазии и способности расточаются главным образом на мучительные пароксизмы безумия, считаю это уже поводом обращения не ко мне, а к психиатру.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112