Помнится, он рассказывал о явлении, которое, кроме России, якобы нигде не встречается и проявляется в любовании ложными мудростью и идеализмом, в претенциозной банальности слов-клише. Набоков даже описал его запах, правда затрудняюсь сейчас сказать, какой именно.
- Теплый и вялый, что исходит от не совсем здорового пожилого мужчины, - подсказал Алекс. - Явление это он называл пошлостью. Действительно, само слово очень трудно перевести адекватно на английский. Но в отличие от Набокова, я прожил в России не только детство и думаю, что явление это встречается повсюду, лишь колорит его в каждой стране свой, особенный..
- Браво, Алекс! - всплеснула руками Джулия. - Мне нравится ход твоей мысли.
- Мне почему-то запомнился один из его персонажей, - решил не отставать от беседы Джордж. - Этот парень называет идею бытия Бога изобретением некоего шалопая, потому как она уж больно отдает человечиной. Сия идея не нова, как и понятие раба Божьего.
- Блестяще, Джордж! Ход твоей мысли меня увлекает, - обрадовалась Джулия. - А вот как ты относишься к поступкам иррациональным, романтическим и с террористическим уклоном? О таком вызове судьбы писал все тот же Набоков.
- Вижу в этом патологию, которая нуждается в серьезном лечении и ныне все больше становится чуть ли не нормой, - пыхнул трубкой Джордж, явно удовлетворенный ответом.
- Это уже ближе к нашей теме, потому прошу в мой кабинет. Там тело может занять любую удобную дислокацию.
- А душа? - полюбопытствовал Алекс.
- Душа? Она сама о себе позаботится, - рассмеялась Джулия.
Устроившись в кабинетном кожаном кресле у камина, Джордж снова раскурил свою трубку. Алекс расположился на диване, откинувшись на спинку и вытянув перед собой ноги. За окном уже стемнело, все громче стрекотали цикады, нагретую за день комнату заполняла долгожданная прохлада. Джулия принесла всем по чашечке кофе с бокалом "мартеля" и села по-турецки на диване рядом с Алексом.
- Божественный напиток. После него ко мне лично приходят думы о вечном, - сказал Джордж, рассматривая коньяк при свете торшерной лампы. Как ты думаешь, Джулия, почему именно прародительница рода человеческого взяла на свою душу первородный грех?
- Разреши тогда уточнить несколько фактов или якобы фактов, как угодно, - охотно приняла игру итальянка. - Первым искушать Еву начал змий, существо мужского рода. Не он ли заставил её сорвать запретный плод и дать его отведать мужу? В своей детской наивности супруги просто не ведали, что творили. Да и как могли они воспринимать запрет Бога, если вообще не имели никакого представления о добре и зле. Ими владело простое любопытство. Какой уж тут грех!
- Мне даже в голову такое не приходило, - признался Алекс. - Мой атеизм не уходил дальше примитивных вопросов. Типа откуда сотворенный Всевышним змий знал точно, что после вкушения запретного плода люди не умрут, вопреки угрозам? И зачем было позволено искусителю исказить содержание запрета Создателя? Почему всевидящий и строгий Судья узнал о нарушении своего запрета лишь во время его прогулки по саду Эдема и только из откровенных ответов самого Адама?
- Вот и подошли к границе познания, - подытожил Джордж, вздернув вверх подбородок с тщательно ухоженной бородкой. - Из-за давности лет первородный грех теряется в вымысле.
- Не надо расстраиваться. В таком случае не послушать ли нам ораторию Гайдна "Сотворение мира", - предложила хозяйка дома. - Быть может, каждый для себя найдет там свои ответы.
Звуки магической музыки явно повлияли на доселе сидевшего в настороженной позе Круса. Насупленные брови его разгладились, он поднялся, по очереди подошел к мужчинам, лизнул им руки и не спеша побрел из комнаты куда-то к себе.
- О, это уже многое значит, - обрадовалась Джулия, посмотрев на гостей с тем выражением, какое появляется у человека при долгожданной встрече с очень близкими людьми. - Владычицей мне не суждено быть, посему изгонять из своего парадиза я никого не собираюсь, ни грешных, ни праведных.
Воцарилось молчание. Красноречивее слов оно свидетельствовало о решении каждого не спешить покидать этот земной рай, наполненный божественной музыкой, целительным ароматом цветов, нежной вечерней прохладой. Рай, где есть все и не хватает только ангелов, как у Джотто на церковном своде в Падуе, бережно охраняющих у простых смертных ощущение, от которого оттаивают даже самые ледяные сердца...
Кажется, наступило время подумать, надо ли мне вторгаться и дальше в частную жизнь благонамеренных граждан. Бесцеремонное, незаметное и совершенно безнаказанное вторжение может стать даже неприличным. И упаси меня грешного помыслить нечто о тех людях предосудительное, обмануть себя изобретением тонких предлогов из области психологии внезапно нахлынувших чувств.
Сказать, что глубина отношений межличностных зависит от родства душ, темперамента и общего личного интереса, который проявляется в делах, игре или охоте, - это банально и ни о чем не говорит. Дабы формула раскрылась поконкретнее в случае с Джулией, Алексом и Джорджем, ничего не остается как приводить дополнительные данные о них самих и делах их.
Начнем хотя бы со странной слежки. По данному поводу можно прикидывать самые различные версии. "Хвост" прицепляется за Джулией или до неё за Карлосом случайно и неслучайно? Парочка сомнительных типов с чисто криминальными намерениями или просто с целью "разыграть" женщину в автомашине? Инсценировка, дабы сбить с толку объекта наблюдения или дать ему что-то понять? Зачем они демонстрировали Алексу свои переговоры по телефону? Надеялись, он этого не заметит?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112