Подробности узнаем завтра. А сегодня, если не против, давай выпьем за то, чтобы нам "раскрутить" всю эту историю с Фароновым и Джалиевым. Лично у меня нет никаких сомнений, что все это так или иначе связано и с убийством профессора и с кем-то, кто имеет самое непосредственное отношение к нашему Управлению. ... Ну что, вздрогнули? - и Володя поднял рюмку.
Через некоторое время бутылка "Столичной" была опустошена, что явно поспособствовало улучшению и без того неплохого настроения.
- Представляешь, - с удовольствием потягивая из стакана смесь водки с тоником, рассказывал Володя, - Сегодня меня пытались зазвать к девочкам.
- Что ж, рад за друга. - философски отреагировал Леха.
- У меня сегодня утром в метро была назначена встреча. - продолжил свой рассказ майор, - Я достал лекарство матери одного приятеля, и ждал его вверху на станции "Охотный Ряд". Стою себе, свежую газету почитываю. В штатском, как сейчас. Вдруг меня кто-то за рукав тянет. Гляжу - рядом со мной стоит дама лет пятидесяти с небольшим и улыбается как старому знакомому. "Скучаем, - спрашивает, - молодой человек?". Ну, я ей то
же улыбнулся в ответ и говорю, что нет, друга, мол, ожидаю. А дамочка вдруг тихо так, интимным полушепотом мне и предлагает: "Есть девочки. Молоденькие. Как раз две. И недорого обойдутся." Представляешь, прямо так, открытым текстом. Как будто речь шла о каких-нибудь двух порциях мороженного...
- А ты у нас такой чистый и наивный, что не ожидал ничего подобного? Или же тебя обидело, что тебе как офицеру не предложили скидку?
- Подожди. Представь себе ситуацию. Кругом люди. Кто-то кого-то ждет. Кто-то уже дождался и стоит, беседуя о своем. Приятель запаздывает, делать все равно нечего. Дай, думаю, пораспрашиваю эту бандершу: "А далеко отсюда?" "Да нет, - отвечает, - Близко совсем, на Солянке." "А фотографии с собой нет? - спрашиваю, - Действительно девочки молодые и интересные?". А дамочка изучающе так на меня посмотрела и говорит: "А чего фотографии носить? Если интерес есть - поехали." И тут как раз приятель появляется. В милицейской форме, с подполковничьими погонами. Гляжу, а дамочка моя тихо-тихо так - шмыг в сторонку, и нет её. Растворилась среди толпы. Как будто её и не было. ... Вот так вот. "Проституция в городах подобна клоаке во дворце; уничтожьте клоаку - и дворец станет местом нечистым и вонючим." - процитировал Леха и пояснил, - Это Святой Фома. Понял - Святой Фома, а не какой-нибудь там доморощенный мыслитель из последней Государственной Думы. Оцениваешь масштаб? Я имею в виду - и личности и проблемы? Сдается мне, что подобные высказывания возникают не от недопонимания вопроса. Нужно знать человека. Знать его сильные и слабые стороны. Знать, что от Бога, а что от животного. И нельзя как... как обезьянкам из известной скульптурной композиции закрывать глаза, уши, рот... Вот и Святой Августин говорил тоже: "Уничтожьте проституцию, и вы всюду посеете беспорядок." Во всяком случае мне кажется, что любой строгий запрет проституции должен приводить к возрастанию число правонарушений на сексуальной почве, а также и к росту количества опасных психов. А в нашем обществе, где и так агрессивности хоть отбавляй... Да что там говорить.
- Это следует понимать так, что ты за создание увеселительных заведений под красными фонарями? - поинтересовался Володя.
- Не знаю. Во всяком случае, нельзя делать вид, что этой проблемы не существует. - серьезно ответил Леха, - Есть проститутки. Есть проституция. Есть даже "полиция нравов". И есть, что неудивительно, рост венерических заболеваний. А почему бы государству не взять этот подпольный бизнес в свои руки? Ведь он принес бы в казну немало денег. А сейчас эти деньги идут в карманы сутенеров и мафиози. И почему бы не организовать строгий медицинский контроль за, так сказать, "труженицами этой перспективной сферы экономики"? - Леха сделал паузу и поинтересовался, - Чаю хочешь?
- Нет, спасибо.
- Так вот, - продолжил свои соображения Леха, - Тебе известно, что профессия проститутки впервые была узаконена ещё в незапамятные времена афинским архонтом Солоном? Нет? Именно он основал диктерионы - так тогда назывались публичные дома - за несколько веков до Рождества Христова. Солон понимал очевидно всю опасность скрытой проституции. Поэтому при нем всех прости
туток регистрировали и выдавали им лицензии на их специфическую деятельность. А чтобы эти жрицы любви отличались от добропорядочных горожанок, им надлежало носить обувь желтого цвета и платье - красного. Эта традиция сохранилась надолго. На много веков. Как ты понимаешь, отсюда и пошли в дальнейшим "желтые билеты" и "красные фонари".
- Слушай, - прервал Леху Володя, - А откуда ты это все знаешь?
- Случай. Как-то летом сидел в "ленинке" и там случайно познакомился с интереснейшим человеком. Некий профессор Воробьев Владимир Александрович. Он, кстати, ещё и академик. Так вот представь, этот технарь читал там подшивки журнала "Сибирская Старина". Поговорили с ним, он мне и посоветовал познакомиться с изданием. А потом я несколько вечеров провел безвылазно в читальном зале. Просто не мог оторваться. Так что все это я почерпнул именно тогда из одной из статей. Подожди-ка, я кое-что даже выписал. Поднявшись, Леха вышел из кухни и вскоре вновь вернулся с общей тетрадью в руках.
- Вот, послушай. Например, из "Наказа о городском благополучии" тысяча шестьсот сорок девятого года. "Наказом "повелевалось объездчикам "по улицам и переулкам в день и в ночь ходить и беречь накрепко, чтобы в улицах и переулках бою, грабежа и бляди не было.". А в выписке из правил содержания борделей, утвержденных министром внутренних дел 4 июля 1846 года, в первом параграфе говорилось следующее:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62