Блондинка в "бентли" взглянула в зеркало заднего вида. "ДС" не было видно. Она улыбнулась и сбросила скорость сначала до шестидесяти, а потом до сорока миль. Спустя минуту - другую затормозила, посмотрела назад, развернулась и съехала на узкий грязный проселок.
Дорога вела на ферму, между колеями росла трава, а по обеим сторонам поля окаймляли высокая трава и белые цветы. Редкие деревья отбрасывали на дорогу бесформенные тени.
Девушка медленно проехала примерно сотню метров и остановилась, потом заглушила мотор. Ее окружила осенняя деревенская тишина. Она достала пачку Мальборо, закурила и выпустила длинную струйку дыма.
Потом облокотилась на окно и глянула назад, в сторону дороги номер 10. По той проносились грузовики и легковушки, но в это время дня не часто. Потом на большой скорости промчался серый "ДС". Девушка едва успела заметить Худа за рулем. Улыбаясь и подперев рукой подбородок, она следила, как машина исчезает вдали.
Еще немного покурив, она загасила окурок и вышла из машины. Даже без туфель был заметен её высокий рост. Девушка с удовольствием потянулась, буквально замурлыкав. Потом наклонилась к машине, поставив ногу в чулке на подножку, и подумала, как здесь уютно и как неплохо было бы заняться здесь любовью. Она чувствовала, что ей этого очень хочется.
- У-м-м, - простонала она. - Прямо здесь и прямо сейчас.
Девушка продолжала улыбаться. Вокруг стояла тишина, только звенели цикады. Над головой заливался жаворонок. Никто не появлялся, только по шоссе время от времени проносились машины.
Она отошла от машины, обошла вокруг, посмотрела по сторонам. Потом села в машину, проехала по проселку ещё метров двадцать и свернула на обочину. А выйдя из машины, принялась расстегивать крючки на платье.
Девушка подняла руки, стянула платье и бросила его в машину. На ней был красивый французский лифчик, маленькие голубые шелковые трусики и чулки без шва. Теплые лучи солнца ласкали её кожу, и она снова потянулась. Стали заметны её широкие плечи.
Потом девушка отстегнула чулки спереди и сзади, села на сидение и сняла их. Так она долго сидела на солнце, раздвинув ноги. Потом медленно откинулась на сидении, пока не легла навзничь, ноги остались снаружи, плоский гладкий живот прогнулся вверх.
- М-м-м, - промурлыкала она, встала и огляделась ещё раз. Потом ещё немного провела машину по дороге, хотя едва ли её можно было увидеть. Успокоившись, закинула руки за спину, расстегнула лифчик и освободилась от него легким движением плеч.
Когда она бросала лифчик в машину, груди её слегка качнулись. Она оглянулась через плечо, слегка мазнув ими при этом по дверце. Не останавливаясь, стянула и трусы. Под ними оказался узкий пояс для чулок. Она сбросила и его.
Тело её оказалось гибким, юным и очень аппетитным. На коже проступали слабые следы загара. Потом она заметила маленький голубой цветок и шагнула вперед, чтобы сорвать его. Сделав пару шагов по высокой траве, она опустилась на колени, а потом откинулась на спину и вытянулась во весь рост.
Раскинув руки в стороны, она подогнула одно колено и, улыбаясь, посмотрела в небо. Сначала преследование серого "ДС" доставляло ей удовольствие. Потом она решила избавиться от него, хотя и редко упускала шанс. Теперь же лежа здесь, снова по-кошачьи промурлыкала. А тот тип неплохо смотрелся!
Маленький жучок уселся ей на левую грудь и пополз к розовому соску. Рука девушки лениво поднялась, поласкала грудь и смахнула насекомое. Сосок ответил на ласку.
От дороги поднималось марево, "ДС" одолевал уже второй подъем. Примерно в миле впереди был виден удаляющийся "дофин".
- Ох, черт возьми! - Худ затормозил. Он потерял беглянку. Дорожный знак сообщал, что до Пуатье осталось двадцать километров. Он потратил два с половиной часа на то, чтобы проехать по дороге и снова вернуться обратно в надежде, что он пропустил "бентли" на какой-нибудь бензоколонке или станции обслуживания. И наконец сдался.
Худ был в ярости; он не обедал, да и весь день пошел насмарку. Теперь он чувствовал, что устал и нужно выпить. Он уверял себя, что ему наплевать на разницу в характеристиках машин или искусстве вождения; не говорила в нем и уязвленная гордость, хотя победила его девушка. Существовали гораздо более важные причины недовольства. Ее побег мог кончиться несчастьем. Плохо, что из Ай-Си-Си его предупредили слишком поздно; но он никак не рассчитывал на такую прыть "бентли".
Он свернул на подъездную дорожку к заведению, рекламировавшему себя, как мотель. Там он обнаружил бар с длинной изогнутой стойкой черного мрамора, низким потолком и лампами, отбрасывавшими узкие конические пучки света. Столы, стойка с легкими закусками, секция, где подавались обеды, и множество комнатных растений.
Худ заказал мартини.
- Да, сэр, - кивнул расторопный бармен, подстриженный бобриком.
- Сухой, - добавил Худ.
- Что? - переспросил бармен таким тоном, словно Худ его оскорбил.
- Avec du gin (с джином (фр.) - прим. пер.) - сказал Худ.
- С джином?
- О, Боже, - вздохнул Худ, - снова все сначала.
- Мартини-джин, vous voulez dire? (хотите вы сказать? (фр.) - прим. пер.).
- Нет.
- Mais un martini, vous m'avez dire (Но вы же мне сказали, один мартини (фр.) - прим. пер.).
Худ попытался ему растолковать, но с таким же успехом он мог объяснять рецепт приготовления полинезийской водки из кокосовых орехов. Наконец молодой человек приготовил какую-то смесь в очень мелком бокале. Ни лимонной корочки, ни оливки там не просматривалось. Худ отхлебнул, напиток оказался теплым и с таким количеством джина, словно его рассчитывали на младенца.
Он вздохнул и закурил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61