Скрываясь в тени окружавших дом деревьев, Худ осмотрелся. Вдали за садом виднелся главный дом усадьбы, а за ним вздымались горы. Казалось, вокруг никого нет. Только что миновал полдень.
Прячась за кустами, Худ прокрался вдоль изгороди к тому месту, где когда-то перебирался внутрь. Веревка исчезла, железную скобу выломали. Вот так-то! Он зашагал дальше, внимательно наблюдая сквозь кусты за домом. Все окна оставались закрытыми, в доме не было заметно никакого движения.
Худ торопливо пересек газон. Все было заперто, похоже, дом покинули в изрядной спешке. Худ ещё раз обошел дом вокруг. Одни ставни оказались запертыми на висячие замки, другие - изнутри, на подоконнике валялся даже велосипедный замок с длинной дужкой..
Не было смысла силой прорываться внутрь. Ему до боли хотелось закурить и смыть вонючую гадость, покрывавшую тело, дальше этого сейчас мысли не шли. Худ вспомнил, что у дальнего конца дома он видел гараж, и повернул туда. Именно в этот момент из-за дома вышел Балек, оказавшись в шести футах от него.
Сердце Худа судорожно забилось при виде этого худого тела, тонких рук и головы с огромным хрящевидным выступом, напоминавшим клюв. У существа с такими руками должны быть феноменальные хватательные возможности. После схватки с грифом Худ чувствовал себя смертельно измотанным, и понимал, что ему предстоит общение не из приятных. Он судорожно огляделся в поисках какого-то оружия, схватил с подоконника велосипедный замок, вырвал длинную дужку и пригнулся.
Балек бросился вперед, сделал стремительный обманный финт, перехитрив Худа, и прежде чем тот успел отреагировать, взмахнул головой. Хрящеобразный клюв со страшной силой ударил Худа в грудь. Однако руки Балека скользнули по смазке, покрывавшей тело Худа, и тот отлетел назад, потом с трудом поднялся.
Балек двигался с ужасающей скоростью, описывая вокруг него круги, и прежде чем Худ успел повернуться, снова напал, обхватил руками, ударил клювом в грудь - и все повторилось снова.
Худ снова выскользнул из захвата. Какая-то странная получалась схватка. Теперь Худу оставалось только благодарить Бога за вонючую смазку, теперь она его спасала - Балек не мог удержать захват. Стерпев ещё один удар, Худ левой рукой схватил Балека за волосы, отогнул его голову назад и двинул длинной дужкой замка в лицо. Дужка скользнула по кости и угодила в глаз.
Балек душераздирающе завизжал. Худ понимал, что одного удара мало, но окончательно лишился сил. Балек зажал рукой лицо. Казалось, рана сразу же нарушила его координацию. Худ сцепил руки у него на шее, и Балек захрипел. Худ стиснул зубы, нажал, потом рванул - и сломал ему шею. Длинное худое тело вздрогнуло - и застыло.
Отпустив его, Худ какое-то время стоял неподвижно, с трудом переводя дыхание. Длинная дужка замка осталась у него в руках, заметив это, он с отвращением её отбросил. Тошноты подкатывала под горло, он двинулся прочь, чувствуя, как холодный липкий пот выступил на лбу и на руках. Пришлось прислониться к стене. Только почувствовав себя немного лучше, Худ обошел дом, выбил маленькое окошко гаража и забрался внутрь.
"Мерседес" оставался там. Он разыскал на верстаке инструменты и с их помощью распахнул ворота. Потом соскреб с кожи большую часть вонючей гадости, смыл остальное бензином и ветошью и натянул висевший в углу комбинезон. На плечах тот затрещал и лопнул, рукава доставали только до локтей, но все же это лучше, чем ничего.
Забравшись в "мерседес", Худ неожиданно упал и решил, что сейчас потеряет сознание. Некоторое время пришлось полежать навзничь, лицо его сделалось мертвенно - бледным, руки дрожали; потом постепенно все прошло и через некоторое время он смог сесть. Худ вытер ледяные губы, вцепился в руль и вывел машину наружу.
В сторожке было пусто. Худ распахнул ворота и вывел машину за ограду. Подумав секунду, он снова захлопнул ворота, любопытство полиции не пойдет на пользу делу.
Потом, захлопнув дверцу "мерседеса", он покатил в сторону Беллуно.
Глава 10
На Большом Канале гудел моторный катер. Худ долго отмокал в ванне. Казалось, никогда ему не удастся отмыть отвратительный запах тухлого жира, и тем более никогда не выбросить из памяти схваток с Балеком и женой сторожа. Этим поздним утром он чувствовал себя совершенно измочаленным. Но накануне вечером, добравшись до Венеции, он уже многое успел.
Прежде всего послал Кондеру длинное донесение, в котором описал всю ситуацию. Потом посовещался с Артуром Граффом. Вместе они решили послать в Беллуно доверенного человека, чтобы тот попытался что-то выяснить. Графф немедленно активизировал все свои контакты, чтобы выяснить, нет ли известий о Тиаре или других женщинах, которых видел Худ и которые вряд ли могли исчезнуть бесследно.
Графф чувствовал себя ужасно неудобно. Худ понимал, что Загора остается где-то поблизости и непременно появится. В любом случае, они не могли ничего предпринять, не нащупав хоть какой-то ниточки.
Потом Худ послал за врачом. На шею пришлось наложить три шва, гриф здорово распорол кожу на черепе, в остальном все оказалось не так уж плохо. Худ купил новый пистолет, затем Графф организовал ему встречу с доктором Мартино, местным врачом, много работавшим на Востоке и разбиравшимся в тропической медицине.
Доктор Мартино оказался симпатичным блондином - пьемонтцем лет под сорок, весьма культурным и любезным. Потолок его приемной украшала фреска работы Тьеполо.
- Смеющаяся смерть? - переспросил Мартино, когда Худ объяснил, что его интересует. - Вы имеете в виду куру? Это очень таинственная болезнь. Понимаете, её впервые описали каких-то десять лет назад.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61