а может, лучше поработать, чем бездельничать в ожидании спасателей? У стены лежал инструмент: кайло, лопата, пара клиньев и кувалдочка. Это Серж оставил, хотел спуститься в последний раз и добыть кусок на удачу. Считается, что в самом последнем куске может оказаться лучшая находка. В выбоинах каменного пола собралось немного просочившейся сверху воды. На глазок - литра три. Накопилась тут за все дни работы в забое. Мало, конечно, водички проникает по тончайшим трещинам, но в дальних концах других штреков, где поверхность горы ближе, можно будет отыскать гораздо больше. Поскольку никакой посуды нет, собирать придется в полиэтиленовые мешки. Или просто брать соломину и тянуть, как коктейль в баре.
Решив первый вопрос, о воде, Вовец полез вверх по стенке колодца. Поскольку шахту вырубали кайлами да клиньями, можно было лезть по уступчатой стенке почти как по лестнице. Конечно, до самого верха так взбираться замаешься, да и сорваться все-таки можно, поэтому он сделал схватывающий узел из куска тонкого репшнура, который всегда носил в комплекте с обвязкой, и привязался к веревке. Схватывающий узел, изобретенный ещё до войны одним умным австрийским альпинистом, легко скользит вверх по веревке, а вниз - затягивается. Только его надо постоянно передвигать выше. Бурча под нос, что давно завязал со скалолазаньем, да вот приходится, Вовец добрался до косой щели.
Слюдяной ил, который они выгрузили сюда, когда очищали нижний горизонт, слегка подсох, сделался упругим, как резина. Это, наверное, из-за присутствия мельчайших частиц глины, связавших чешуйки слюды. Вовец ковырнул ил рантом ботинка. Ничего, внутри влажный, не сцементировался, копать можно. Значит, надо будет опустить сюда Фарида, дать лопату в руки, и пусть роет могилу другану. Здесь тот не будет вонять на всю шахту. Вовец возвратился к выходу из штрека и закричал вверх:
- Фарид! Ты где-там? - и, услышав ответный крик, приказал: - Крути колесо!
Звякнула цепь, пошла вверх. Вовец подтянул висящую в колодце веревку, пропустил с перехлестом через карабин на груди, перекинул через плечо и подхватил снизу рукой. Подождал, пока раскачивающаяся бадья поднимется до штрека, и поставил в неё ногу. Фарид, почувствовав, что вращать колесо стало труднее, остановился.
- Колесо не отпускай! - крикнул Вовец. - Перехватывай руками, я поднимаюсь!
По мере подъема он продергивал через карабин веревку, готовый в любое мгновение повиснуть на ней, если бадья начнет падать. Достигнув нужного горизонта, держась за веревку, прыгнул прямо в коридор.
- Эй! - крикнул сверху Фарид, почувствовавший, что колесо снова крутится легко. - Что случилось?
- Всё нормально! - отозвался Вовец. - Пока не крути! Я пойду штрек осмотрю!
- Чего, чего? - не понял Фарид.
- Штрек осмотрю и вернусь! - ещё раз громко пояснил Вовец.
- Чего посмотришь? - не унимался напарник.
Вовцу стало ясно, что парень попросту слово в первый раз услышал, вот и не понимает, о чем речь. Решил на этом диалог прекратить. Когда парень сам спустится в штрек, сразу поймет, что это такое. Освободился от веревки и направился в коридор. Опять подивился, насколько старые горщики тщательно выбирали жилу. Брали только богатую породу, а бедной лишний раз обушком не касались. Поэтому и ход такой извилистый, местами очень узкий, еле протиснешься.
Он внимательно осматривал потолок, отыскивая летучих мышей. Вскоре нашел ту колонию, что обнаружил ещё во время первого спуска в колодец. Мышки висели группами штук по пять-семь, не очень плотно. Странно, что они проделали такой путь через входную штольню, зал, колодец, залетели в штрек, вместо того, чтобы повиснуть, скажем, на колесе. Ведь за деревяшку им цепляться куда легче, чем за камень. И тут Вовца пронзила догадка, он даже вспотел от такой мысли. Наклонил голову, бросив узкий луч на пол. Его покрывал слой засохшего помёта. Вовец опустился на корточки, привалившись спиной к холодной стене. Стянул с головы резинку с фонарем, вытер тыльной, чистой стороной ладони лоб. Опустил фонарь к полу, рассматривая его, и захохотал:
- Господи! Сколько радости может доставить обычная куча дерьма!
Поднялся, возвращая фонарь на место. Снял с потолка одну из спящих мышек, целиком уместившуюся в ладони, ощутил биение её крошечного сердца. Зверек проснулся и резко пискнул, пополз из кулака, царапая пальцы острыми, как иголки, коготками, остановился, раскрыв в беззвучном крике широкий рот.
- Слышь, мышка? Клянусь никогда в жизни не есть летучих мышей! патетически воскликнул Вовец, породив гулкое эхо.
Он был вполне искренен и готов пустить слезу радости. Даже чмокнул мышку промеж широких мягких ушей в рыжий гладкий затылочек, потом распрямил ладонь. Зверюшка, вихляя длинными локтями, быстро добралась до кончиков пальцев, поразевала беззвучный рот, зондируя округу ультразвуком, расправила кожистые крылья и бесшумно упорхнула. Десятки лет слетаются они на днёвки и зимовки в эту шахту, обжили надежный штрек с постоянной температурой и удобным потолком. Значит, есть отсюда выход на поверхность.
Вовец торопливо пустился вперед по коридору. В луче фонаря мелькнула разбуженная им мышка, и он некоторое время на ходу наблюдал её стремительный и неровный полет, пока та не исчезла из вида. В прошлый раз он не достиг конца этого штрека, добравшись только до мокрой глины, растекшейся по полу. И как он сразу не вспомнил про эту глину? Ведь ясно же: в горный массив такое количество по тонким трещинам не просочится, должен быть прямой контакт с поверхностным почвенным слоем.
Он бросился вперед по липкой глине, печатая рубчатые следы на гладкой поверхности, в радостном предчувствии скорого освобождения из каменной темницы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146