- Ничего особенного, - отозвался Вовец. - Обычный распределительный щит напряжением меньше тысячи вольт.
- И намного меньше?
- Триста восемьдесят.
Глядя на сплетение кабелей, он пытался определить, как сбалансировано по фазовому напряжению освещение подвала. Попросту, сколько здесь независимых, самостоятельных участков, и как они подключены. Надев резиновые перчатки, Вовец решительно взялся за керамический предохранитель и рывком вырвал его из гнезд. В дальнем конце коридора погас свет. Вставил на место, коридор сразу осветился до конца. Ясно, именно этот предохранитель, точнее, плавкий вкладыш в нем, сгорел, когда Вовец выжигал шарнир решетки самодельным сварочником. Средний из трех предохранителей вынимался очень туго, и Вовец, подергав, не стал его вынимать, а взялся за другой. Этот выскочил легко, и свет погас. Пришлось втыкать наощупь. Летели искры, и Жека за углом шкафа вскрикивала от страха. Значит, средний предохранитель обеспечивает свет в дальних коридорах, где сейчас банда. Вовец ухватился за него и рванул изо всех сил. Вырвал и чуть не упал. Отлетел по инерции к противоположной стене. Вот так, пусть в темноте дорогу ищут, козлы. Бросил предохранитель и перчатки в коробку, прикрыл створки шкафа.
Жека тем временем тоже изучала окрестности, прямо из кресла. Она долго приглядывалась к ступенькам, к оригинальному круглому замку и наконец сделала вывод:
- Вова, по-моему, там выход.
- По-моему тоже, - откликнулся Вовец.
Жека выскочила из кресла, подбежала к замку, затрясла его, приплясывая босиком на холодном бетоне.
- Вова, отопри. Ты же все можешь. Ну, милый.
- Иди в кресло и наблюдай, чтобы врасплох нас не застали. А я посоображаю, что тут можно сделать.
Он поправил за поясом обрез и принялся изучать замок и навесы. Замок, похоже, импортный, из специальной стали. Такой ломать бесполезно. А навесы можно спилить ножовкой или срубить зубилом. Где бы их ещё взять?
- Идут! Идут! - приглушенно заверещала Жека.
Вовец отпрыгнул под прикрытие железного шкафа, осторожно выглянул. Четверо. Красное платье - Шеломов. Этот не в счет. Значит, трое. Маловероятно, что кто-нибудь остался в темноте. Интересно, чем они вооружены? По крайней мере один пистолет у них имеется. Как правило, криминальные пистолеты не имеют запасной обоймы. Смысла нет. Выстрелив в кого-нибудь и попав, "грязный" ствол бросают. Поэтому пистолеты ходят по рукам с тем боезапасом, что находится в обойме. Максимум восемь патронов. Только в "стечкине" больше. Но это машина очень редкая, стреляют из него обычно очередями. Скорее всего, здесь в подвале ТТ или "макаров". Один выстрел уже сделан. Так что, будем считать, семь выстрелов у них в запасе. А у Вовца в обрезе и в карманах шесть зарядов. Выстрелом на выстрел не ответишь. Этот расклад он уже мысленно делал, а сейчас повторял, чтобы успокоить себя, настроить на схватку, проверить, не упустил ли чего.
Трое совещались. Шеломов торчал в стороне, нечего такому возле нормальных мужиков тереться. Потом его подозвали. Похоже, отдали команду. Тот в ответ принялся бурно жестикулировать. Самый высокий отделился от троицы и отвесил Шеломову пинка. Тот сразу побежал прочь, в дальний конец коридора. Троица, наоборот, направилась в противоположную сторону. Дошли до камер стали дергать за все дверные ручки. Донеслась неразборчивая ругань. Вовец ухмыльнулся. Узнать бы, о чем там крик. Что они думают об исчезновении своего часового? А как объясняют, что туалет заперт изнутри, если на дверях нет ни замка, ни задвижки?
Банда, между тем, не знала, что и подумать. Похоже, Садык забрался в туалет, зачем-то закрылся (как закрылся - вопрос показался несущественным) и вырубился. Пленники воспользовались благоприятным случаем и убежали. Сейчас или бегают по подвалу, или обратно в комнату закрылись. Проблема была в том, что у Митрофазы и Моряка начался отходняк после наркоты, и они страшно хотели пить. Жажда с каждой минутой становилась невыносимее, а комната Бугра и туалет заперты. Оставалось бежать к кранам в разделочной или на кухне. А там опять свет погас.
Митрофаза привычно направился к распределительному шкафу. На ходу помахивал молотком, с которым до этого чинил клетки, звякал в кармане гвоздями, вороша пальцами, отыскивая среди них отвертку. В голове у него все ещё слегка гудело, и правое ухо не слышало ничего. Здорово ему приложили альпинистским кистенем.
- А ты куда? - окликнул его Бугор. - Вали назад.
- Электричество надо наладить, - пробурчал Митрофаза.
- А я сказал - стой! - заорал Бугор - Потом все вместе пойдем. А сейчас тут будь. Где там хренова Машка застряла? Ну-ка, сходи подгони.
Митрофаза уныло поплелся по коридору. Очень хотелось сплюнуть, а во рту было сухо, как в Кара-Кумах после суховея. Он возил липким языком во рту, пытаясь хоть что-то собрать на кончик. Не успел как следует удалиться от банды, как из бокового коридора вывернулся Шеломов. Он был белее мела и весь трясся от ужаса.
- Эй, ты чего? Стой!
Митрофаза замахал руками. Помня неписаные лагерные правила, он не смел дотронуться до "петуха", чтобы самому не "опетушиться". И Шеломов пронесся мимо, хрипло дыша и всхлипывая. Остановился только перед Бугром. Не мог отдышаться, всплескивая по-бабьи руками и, словно рыба, разевал рот. Наконец его прорвало:
- Там... там... двое убитых.
- Кто? - нетерпеливо загундосил Бугор. - Девка с этим?
- Не, - замотал головой Шеломов, - мужики убитые. А этих нет. Одни тапочки приклеенные.
- Какие ещё тапочки? - взревел Бугор. - Кто приклеил? Куда приклеил? Убью тебя сейчас, урода. А ну пошел отсюда!
Шеломова как ветром сдуло.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64