Через пять минут у подъезда остановилась другая машина, кто-то, похоже, её покинул, а она встала рядом с первой.
Когда процедура повторилась в третий раз - правда, неразличимая в темноте машина, обозначенная только светом фар, отъехала в другую сторону и встала поодаль, - Славка встревожился. Он даже подбежал к подпертой дверце и прислушался. В подъезде стояла тишина. Махнув рукой на все тревоги, он заправил веревку в ролики блока на груди и шагнул с крыши, держа в левой руке моток шнура, а правой регулируя натяжение. Быстро съехал до уровня шестого этажа и зафиксировал блок зажимом. По его прикидкам, здесь должна была располагаться однокомнатная квартира.
Осторожно дотянулся до окна и заглянул в щель у края шторы. Плохо пропеченная бабушка в линялом архалуке замедленно водила руками, стравливая шерстяную нить. Спиной к окну сидела другая женщина, похоже, наматывала клубок. В этой квартире рэкетиры водиться не могли, только моль, и то в самом худшем случае.
Славка быстро перекинулся на другую сторону, сунув нос в окно справа. Тут, по его расчетам, должна располагаться квартира из трех-четырех комнат. Штора была скручена в косу и наполовину сорвана. Здесь была детская. Всклокоченный ребенок неопределенного пола дубасил точно такого же дитятю подушкой. Оба, в одинаковых пижамах, неустойчиво топтались на кровати и вопили. Но сквозь двойные рамы вопли доносились чуть слышно.
Пока Славка соображал, не может ли у близняшек быть брат постарше, в комнату ворвался папа, и тоже в пижаме - красной в черную полоску. Он тоже был всклокочен, вопил и напоминал покрасневшего от ярости тигра. Опрокинув через колено одного из детишек, почему-то того, которого дубасили, а не наоборот, он принялся быстрыми взмахами растопыренной ладони вколачивать в него нормы поведения. Несмотря на двойные стекла и меховой шлем, визг чуть не оглушил Славку. Он сплюнул вдоль стены и с максимальной скоростью поднялся на крышу.
Теперь он спускался с противоположной стороны дома. Имелся небольшой риск, что его могут увидеть люди, сидящие в машинах. Красные искорки сигареток светили сквозь ветровые стекла. Но Славка рассчитывал, что льющийся из окон свет оставляет в темноте пространство между ними. Да и кому надо пялиться на шестой этаж, голову задирать?
Тихо жужжа колесиками блока, он скользнул на нужный уровень. Окно слева было темным, а вот справа светилось. В распахнутую форточку тянуло ароматным табачным дымом, доносились голоса. Славка зацепился пальцем за край оконной ниши и подтянулся поближе, прислушиваясь.
- Двести тысяч как минимум, - внушительно выговаривал густой баритон, - это всего за день. А за неделю, даже с учетом двух законных выходных? Мил-ли-он! - торжественно произнес по слогам, словно объявлял о вручении Государственной премии.
- Где ты миллион увидал? - хрипло возмутился невидимый собеседник. Во сне?
- Давай-ка на "вы", на "ты" со своими бойцами будешь, - выразил неудовольствие баритон. - Все сосчитано, просчитано, записано. Не надо, понимаешь, лапшу развешивать, не в налоговой инспекции.
- Откуда такие цифры вообще? - горячился хриплый. - Откуда?
- От верблюда, - спокойно ответил баритон.
- От козла, скорей всего. - Хриплый обиженно помолчал. - Да для таких оборотов надо не знаю сколько иметь всего.
- Знаешь, - равнодушно возразил баритон, - давай прикинем на пальцах? Посчитаем. Через оптовый рынок в день у тебя прокачивается три-четыре машины водки да ещё одна по точкам разбрасывается. Круглым счетом тысяча ящиков. По сотне с каждого. Итого: сто тысяч. Автостоянки, мини-рынки, уличная торговля, доля за "крышу" и так далее. Может, тебе калькуляцию представить, или свой бухгалтер имеется?
- А тратить, выходит, я не трачу?
- Тратишь, - милостиво согласился баритон. - Особняк - триста пятьдесят тысяч долларов, кадиллак, не знаю за каким хреном, ферма в Бургундии, девочки... Тратишь, как не тратить. А куда девать-то такую прорву?
- И чего ты хочешь? - хриплый, похоже, усвоил полученную информацию.
- Каждый понедельник, начиная с ближайшего, двести пятьдесят тысяч наличными. Сам понимаешь, такая "крыша" не может быть дешевой.
- Ой, не могу! - раздался хриплый смех. - Это я половине города "крышу" даю, понял? На хрен ты мне сдался? Да я за штуку баксов любую бумагу получу, а то и дешевле, любую налоговую куплю со всеми налогами.
- А ты не куражься, - миролюбиво предложил баритон, он тоже давно перешел на ты, - сам знаешь, как под "крышу" идут - добровольно и с песнями. Сейчас сколько времени? О, как раз на Уктусе милиция берет твой ликеро-водочный заводик. Самый, правда, маленький из восьми. Но это пока, для начала. А на следующей неделе тормознут КамАЗ с твоей таракановкой. А в среду в горадминистрации будут решать вопрос с платными стоянками. Планируется к сносу пока только пять из тех, под котоpые землеотвод не офоpмлен. Две из них твои. Сказать, которые?
- А чего ты пугаешь, чего пугаешь? Я сам могу пугануть кое-чем!
Славке нестерпимо захотелось посмотреть на ссорящуюся парочку. Сейчас, когда они поглощены друг другом, самый подходящий момент. Он подтянулся и осторожно заглянул в окно, только наполовину закрытое выгоревшей шторой. Другая половина тряпки была отдернута, чтоб распахнуть форточку.
В бедно обставленной комнате на столе торчала плоская черная бутылка в золотых позументах, стояло немного посуды с едой, которую Славка не успел рассмотреть. Один из собеседников, хриплый, сидел к нему спиной, а по другую сторону стола располагался солидный мужчина в благородно-сером костюме - пиджак наpаспашку, в белоснежной рубашке и при галстуке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111