– Я сейчас уйду. Извините.
Она встала и вышла в приемную. Я пошел за ней. На диване сидели менты, которых мы видели сегодня утром на базе. Один из них сидел на ее дубленке.
– Обязательно приходите, мы вас оформим, – сказал я Лене вдогонку и пригласил сотрудников правоохранительных органов к себе в кабинет.
– Чего это она? – спросил один из них, тот у которого было мужественное лицо.
– У нее несчастье.
– А-а-а, – понимающе кивнул он. – Моя фамилия Полупан. Я – капитан, а это, – он указал на спутника, – лейтенант Сидоров.
Сидоров был серым и невзрачным, как и полагается Сидорову. Он был в два раза меньше Полупана.
– Нам бы хотелось, чтобы вы ответили на несколько вопросов, – сказал Полупан. У него был довольно добродушный вид, я бы даже сказал – простецкий. Без подозрительности и усталости в глазах, свойственной людям его героической профессии.
– Дело в том, ребята, что я, если честно, ни хрена не помню. Был пьян.
– А дело-то серьезное, – перебил меня Сидоров. – По предварительным данным пожарных причиной возгорания является поджог. Да и по нашему ведомству ничего хорошего. Наконечного скорее всего убили. Ждем заключения экспертов.
– Мы должны составить протокол, – добавил капитан.
– Как убили?! – поразился я.
– Ударили тупым предметом по голове, – хором ответили они.
– Вам лучше поговорить со Спицыным. Он вам все в деталях расскажет. Да и потом, оказывается, после того как мы уехали, к Виталику приходила женщина. Вы ее только что созерцали. Так что мы не последние, кто его видел.
– Дайте нам ее данные, – попросил Полупан.
– У нас их нет. Может спросить у родителей Виталика, вдруг они знают. А вообще-то завтра или послезавтра она придет оформляться к нам на работу, тогда я вас обязательно найду.
Когда все было кончено, мы с Аркашкой расписались в протоколах и пожали милиционерам руки.
– Не прощаюсь, – сказал Полупан. – Завтра буду звонить.
– Сообщите, пожалуйста, результаты экспертизы, – попросил я.
Скоро вошла Лариса. Она была в шубе. Рабочий день давно закончился.
– Эта странная девушка забыла свои бумаги, – Лариса положила на стол несколько исписанных листов одиннадцатого формата. – Я подумала, что вам будет интересно посмотреть. Все-таки она у нас собирается работать. До свидания.
Как только она ушла, я первым делом открыл бутылку вина, благо штопор у меня на полке имелся, и одним глотком увеличил концентрацию алкоголя в крови процента на два.
– Кому и зачем понадобилось убивать Виталика? – подняв глаза к потолку, спросил Аркашка.
– Нужно все это обсудить с Чебоксаровым, – сказал я, набирая номер Колькиного сотового. – Ты где? – спросил я, когда он взял трубку.
– Я в медицинском центре, записался на компьютерную томографию.
– Хотели кое-что с тобой обсудить.
– Давай завтра с утра. У меня еще процедуры.
Я положил трубку.
– Лечится? – спросил Аркашка.
– Угу.
Мы попрощались с охранником и спустились в пургу. Я был пьян. Я понял это, как только встал со стула. Что ж, уже вечер, сегодня задачей номер один было не нажраться к обеду. Я с ней справился.
Позвонил Шамрук и заплетающимся голосом сообщил, что соскучился и ждет меня в баре «У дедушки». Неожиданно меня осенило, что я никогда в жизни не видел Шамрука трезвым. Как впрочем, и он меня. Попытавшись осмыслить этот интересный факт, я сделал неожиданное открытие, даже целых два. Первое – Шамрук никогда не звонил мне трезвым, как и я ему. Если он звонил (естественно пьяный), а я в этот момент был трезв, то видеть мне его не хотелось, и я всячески его избегал, как, видимо, и он меня, если я был пьян и звонил ему трезвому. Второе – я абсолютно не помню, откуда Шамрук взялся в моей жизни. Очень долгое время он нигде не фигурировал, а потом вдруг возник, откуда ни возьмись. В этот раз и он был пьян и я вроде тоже, но я опять отказался от встречи, сославшись на работу, потому что находился в процессе выхода из запоя. Как-нибудь на досуге мне нужно навести порядок в отношениях с этим человеком.
Пока прогревался двигатель, я выкурил сигарету, стряхивая пепел в сугроб.
– Действительно, – продолжил я Аркашкину мысль. – Кому нафиг мог понадобиться наш склад и Виталик? Я думаю, что – никому. Значит, менты что-то темнят.
– А может, сторож его по пьяни тюкнул?
– Может, и сторож.
Аркадий высадил меня в двух шагах от подъезда. Этих двух шагов хватило, чтобы почувствовать зиму.
На этаже я выскочил из дверей лифта, не дав им до конца открыться, и стремглав бросился к двери тамбура с ключом на перевес. Но генерал оказался первее. Когда я открыл дверь он уже стоял на пороге в синих трусах, белой майке и, улыбаясь искусственными зубами, смотрел на меня. Между ног у него сидела Пуля, высунув язык до пола.
В дверном проеме меня качнуло. Я схватился рукой за косяк.
– Штормит? – спросил Макарыч.
– Угу.
– Молодец, – с пафосом сказал он. – Чтобы хорошо опохмелиться, нужно выпить немного больше чем вчера.
– Смешно.
– У тебя там дама, – генерал раскинул руки на ширину двери. – Вот с таким бампером.
– Откуда? – удивился я.
– Ты ведь сам прислал убираться. Она четыре раза выносила мусор и столько же ходила в магазин.
– А, – сказал я.
Генерал подмигнул.
Бампер торчал посреди зала. Играла музыка. Пропорции были самые мои. Стопроцентное возбуждение. Мне даже на лицо смотреть не было необходимости.
Женщина драила паркет. Я кашлянул. Она подняла голову. Приятное лицо, около сорока. Глаза одинокие, глубокие, полные затаенного желания, попросту говоря: блядские.
– Здравствуйте, – улыбнулась она.
Я кивнул.
– Минут через двадцать закончу.
– Ничего, – не сразу ответил я.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94