– Нужно их как следует обработать. Заставить поверить в то, что тюрьма неминуема. Потом дать надежду, потом указать цену.
– Нужно, чтобы они сами умоляли взять деньги, – уточнил Женя.
– Слушайте, – вставил Иван. – А если они окажутся неплатежеспособными, что будем делать?
– Однозначно: сажать, – опередил меня полковник.
– Ну, это крайний вариант, – я не привык вершить чьи-то судьбы и почему-то совсем не держал зла на этих двух бедолаг.
– Значит, так, – подытожил Женя. – Мы их сейчас запугиваем до обмороков, потом разрешаем позвонить семье. Говорим, что только вы можете забрать заяву. А вы идите к своим юристам, пусть они составляют бумагу, по которой их можно будет привлечь и через год и через десять. Расписка, или поручительство, я точно не знаю. Нужно все делать быстро, пока люди в панике, потом, они неожиданно становятся умными, обычно ни фига не возвращают и еще на нас же в отдел собственной безопасности пишут на вымогательство.
– Да, да, – обратился ко мне Спарыкин. – Ты трепи поменьше, а то ребят подтянут за вымогательство. Вполне возможно.
– Ладно, – пожал мне руку Женя. – Одно чистосердечное у нас уже есть, пойдем добывать второе.
Ваня меня хлопнул по плечу, а Спарыкин сказал:
– Я еще немного здесь потусуюсь, подышу атмосферой.
– Пусть ваш Федя – компьютерный гений – завтра мне позвонит, – попросил я им вслед. – Мне программу нужно настроить.
Спускаясь к выходу, я опять потрогал нос Феликса Эдмундовича. Необъяснимая тяга к его ноздрям казалась мне вполне естественной.
Угрюмое здание выдохнуло меня на улицу, из атмосферы напичканной тяжелыми сюжетами, на воздух, забитый тяжелыми металлами.
Я набрал Дальтоника, послушал автоответчик и оставил сообщение. Он будет бегать по правительству часов до четырех, потому что кто-нибудь из этих скупердяев обязательно напросится на обед. Я только не понимал, зачем отключаться?
Я позвонил в фирму «Право» и попросил, чтобы меня соединили с нашим юристом. Тот оказался на месте и предложил приехать к нему прямо сейчас.
Над входом в офис юридической конторы двое рабочих в сиреневых комбинезонах меняли вывеску. Теперь это была не фирма, а благотворительный фонд юридической поддержки.
Нашего юриста зовут Олег. Он очень приятный молодой человек. В последнее время мы виделись редко, чаще общались по телефону. Сегодня я заметил перемены. Видимо дела у фирмы шли в гору. У Олега появилась секретарша, портрет губернатора на полстены, а на дверной табличке с фамилией и инициалами возникла приписка: «Член московской коллегии адвокатов». Я изложил юристу суть истории с воровством.
– Вы очень грамотно все сделали, – похвалил он меня. – Большинство работодателей совершают всякие глупости, после которых привлечь к ответственности вора практически невозможно. В нашей ситуации мы поступим так. Понятно, что за три дня преступники таких денег не наберут, понятно, что со временем им кто-нибудь растолкует, как правильно себя вести. Поэтому, завтра или сегодня вечером приводите их сюда с паспортами и какими-нибудь поручителями, желательно близкими родственниками или еще лучше – родителями. Есть одна фишка в законодательстве, к которой мы прибегнем. Они напишут расписку о том, что самовольно взяли из вашей кассы денежные средства на собственные нужды и обязуются их вернуть в течение какого-то срока. Это уже как бы и не воровство, а заем без ведома хозяина. Родители выступят гарантами возврата. Эту бумагу примет любой суд. Срока давности у нее нет.
– Ясно. А что по страховке?
– На восемьдесят процентов уверен, что деньги мы получим. Придется торговаться.
– А по аренде?
– Несмотря на то, что Урожаев опытный боец и здесь есть шансы, но у нас цейтнот. С первого января он может перекрыть вам доступ в помещение и пока мы по решению арбитража при помощи судебных приставов вскроем замки, пройдет время. А до суда фирма будет работать нестабильно. Да и на суде он может доказать, необходимость такого шага. Наших связей может не хватить. Лучше решить этот вопрос при помощи денег.
– Там уже дали.
– Я говорю в открытую. Шансы малы. Лучше искать другой офис.
От юристов я отправился в офис, нужно было срочно искать запасное помещение. Нужен был стол, бумага, ручка и газета. И еще список городских риэлторских агентств.
Сквозь вязкую морозную дымку я посмотрел на реку. С торосов и айсбергов на лед скатывались десятки пестрых пингвинов. У некоторых были санки, но у большинства пластиковые дощечки. Они слетали вниз и снова поднимались по одной единственной тропинке.
На стоянке перед конторой стоял «мерседес» Чебоксарова и «десятка» Ольги. Я поднялся в свой кабинет с черного хода, разделся и отправился в комнату к напарнику, чтобы узнать последние новости. Когда я вышел из своей двери, Лариса вздрогнула и пролила чай на кофту. Она всегда пугается, когда я неожиданно появляюсь, если перед этим поднялся с другого входа. На столе у нее в деревянной рамке появился ее собственный портрет, выполненный покойницей Леной. В картинке я заметил изменения. Наша секретарша, раскрасила черно-белый рисунок разноцветными гелевыми ручками.
Дверь в кабинет Дальтоника была слегка приоткрыта. Я вошел и увидел своего напарника, стоящего ко мне спиной. Рядом с ним стояла моя жена. Они смотрели в окно и тихо о чем-то разговаривали. При этом они держались за руки. Правая рука у Чебоксарова до сих пор висела на косынке, а левой он держал мою жену. Не просто так, под локоть или, например, слегка касаясь, а по серьезному, в замок, палец через палец. Так сердобольные родители держат своих детей, переводя через дорогу, или ходят молодые влюбленные.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94