– Да что вы заладили, – рассердился я. – Не может быть! Не может быть! Я ведь факты привожу, а не гадаю. Я думаю, что он на самом деле взял их в долг, но не для себя, а кому-то.
Полковник отмахнулся от меня как от назойливой мухи.
– Он же не дурак, он всегда советовался со мной, без меня ничего не делал. Кто же, как не я, будет вытаскивать его из дерьма, если его кинут? Какой ему смысл скрывать?
Смешной он все-таки парень, этот полковник. Я его как на ладошке разглядел, я его теперь насквозь видел. Как он растерялся! Естественно, тут не по его пошло. А когда не по его, думать надо, а думать тяжело. Тупарь!
– А если он их под проценты дал на пару месяцев, а с вами делиться не захотел?! – спросил я. – Сейчас за нефиг делать под два, а то и под все три процента в месяц можно клиента найти, представляете, сорок штук за шестьдесят дней в кармашек лягут!
– Вот козел! – взревел полковник.
– Подождите вы его ругать, – попытался я его успокоить.
– А я не его, а тебя. Он же твой друг, а ты так легко, да еще с ехидцей, про него такие вещи говоришь. Наверное, по себе людей судишь.
Мне стало неловко.
– Я ни чего не утверждаю, – стал оправдываться я. – Это просто один из вариантов.
– Вряд ли он был на такое способен, – сказал полковник. – Мне не хочется так думать.
«Мало ли, чего тебе не хочется, – подумал я. – Все возможно. Факты – вещь упрямая», – а вслух сказал:
– Тогда есть другой вариант, он дал взаймы, не сказав вам, потому что заранее знал, что вы будете против. Например, ему нравился человек, а вам – нет.
– На себя намекаешь?
Я пропустил его реплику мимо ушей и спросил:
– Может быть такое?
– Пожалуй, да, – согласился полковник. – Сейчас в принципе гадать бессмысленно. Деньги пропали. Нужно искать. Ведь еще восемьсот штук сперли из сейфа. Как мы с такими потерями, выживем?
– Выживем, – уверенно сказал я. – Но чтобы развиваться, нам придется занимать.
– Я против, – сказал полковник, но в голосе его не чувствовалось непоколебимой уверенности.
– Давайте с вами потом об этом поговорим, – не стал спорить я. – Я попробую все четко и ясно обосновать. Не будьте столь категоричны тем более, что вы сами недавно сказали, что вы не коммерсант, а – мент. Кстати, как продвигается расследование?
– Продвигается, – туманно ответил Спарыкин. – На всякий случай взяли Клима с бригадой. Сидят смирно, но никто не колется.
– Мне кажется, что этот лимон вполне может послужить поводом для убийства, – предположил я. – Человек взял деньги, отдать не смог, а, может быть, изначально не собирался и завалил Игорька, зная, что тот никому не сказал о деньгах.
– Я уже подумал об этом. Миллион – очень хороший повод для убийства. Мы возьмем в разработку эту версию.
– У меня для вас есть еще одна, – сказал я.
– Валяй.
Из подъезда вышла бабушка с палочкой в шали, синем пальто и прорезиненных валенках. Она села на скамейку в метре от нас и нам пришлось выйти из-под козырька, ближе к березе, с которой на нас стали падать мелкие капельки влаги непонятного происхождения.
– Вы знали, что у Игоря была любовница? – осведомился я.
Спарыкин сделал удивленное лицо. За все время нашего знакомства я успел заметить, что его мимика чрезвычайно скупа. Он был или сердит, или непроницаем, сейчас впервые в выражении его лица появились какие-то человеческие оттенки. По всей видимости, он действительно удивился, причем настолько, что не смог совладать со своими эмоциями.
– Ты серьезно? – спросил он.
– Вполне, – я не понимал, что тут удивительного, вон у Сереги, например, их – сотни.
– Кто она?
– Я не знаю. Она позвонила Игорю на сотовый, назвалась иволгой, я даже с ней встречался. Ей хотелось поговорить о его смерти поподробнее.
– Ну и при чем здесь …?
– Она обмолвилась, что ее муж – большая шишка, то ли чиновник, то ли бандюган, и она подозревает, что он заказал Игоря, после того, как узнал об их связи. Правда, потом добавила, что это – маловероятно.
– Вероятно это или нет, мы решим сами. Где она живет?
– Я не знаю.
– Ты ведь ее отвез.
– Она ушла сама.
Полковник подозрительно посмотрел на меня.
– С какого номера она тебе звонила?
– Откуда мне знать?
– У тебя же на трубке есть определитель.
– Я не запомнил. Копался, да стер номера.
– Когда она тебе звонила?
– В пятницу утром два раза с небольшим перерывом, первый раз бросила трубку, решив, что неправильно набрала номер, и потом еще в обед.
– Как она выглядит?
– Да я больно-то не приглядывался. От двадцати пяти до тридцати, симпатичная, стройная, богато одетая, загорелая. Только что приехала с отдыха, по-видимому, из-за границы.
– Будем пробивать, – сказал полковник.
Запел Стинг.
– У нас проблемы, – повизгивая сообщил Нырко.
Я жестами пояснил полковнику, что звонок важный.
– Что случилось?
– Только что приехали люди из «Спецторга» и поменяли конкурсную документацию. Это по правилам. Они выставили цены ниже ваших.
– Что это означает?
– У вас на корабле крыса. Идет слив информации. Я очень боюсь, что и против меня собирается компромат.
– Это плохо.
– Безобразно. Я хочу, чтобы с сегодняшнего дня все наши дела были известны только вам и Аркадию. Если подобное повторится, мы прекратим отношения.
«А они и так известны только мне и Аркадию», – подумал я. Или нет?
– А как быть с тендером?
– Этот вопрос я закрыл. Я позвонил Аркадию и велел быстренько и секретно состряпать новый список с ценами на семь процентов меньше. Мы еще успеем его подменить. Но, я хочу, чтобы все это было в последний раз.
От его писка звенело в ушах.
Я пересказал содержание разговора Спарыкину. И добавил от себя историю о том, как представители «Спецторга» пытались свести с нами дружбу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78