– Что-то типа нейро-лингвистического программирования? – осведомился я.
– О, молодой человек – эрудит, – язвительно произнес Вовчик. – Но там программа передается при помощи слов, жестов и касаний, а в нашем случае слова взять неоткуда. Это скорее нейро-моторное программирование.
– А наушники? – спросил я.
– Наушники можно без проблем снять, – бородатый снисходительно посмотрел на меня.
– Тогда как? – спросил третий.
– Там много вариантов, это долго рассказывать. Например, при помощи загорающихся в кабине огней разных цветов в определенной последовательности.
– Разве это действует? – спросил самый любопытный.
– Да. Именно это и было нашим открытием.
– А если он дальтоник? – спросил я.
Вовчик расхохотался, а я опустил глаза и случайно посмотрел на его ноги. На пятке правого носка была дырка.
– Молодой человек, – обратился он ко мне с таким видом, будто был старше меня на целую вечность. – Я могу за час с небольшим написать имена и фамилии двух тысяч известных мне людей, но, поверьте мне, ни один из них не является дальтоником. Какова вероятность того, что сейчас откроется дверь и в эту квартиру войдет дальтоник, да еще и преступник? Она ничтожно мала. Мы такую возможность не рассматривали даже теоретически.
Я не стал возражать и спорить, наверное, он прав, но если бы менты смогли повесить на меня убийство Игорька, то я, несомненно, попал бы в то ничтожно малое число.
– Послушай, а этот теракт одиннадцатого се5нтября, не по вашей ли схеме сработал? – спросил первый.
Вовчик так надулся, что можно было подумать, что он лично давал террористам инструктаж перед вылетом.
Ответа бородатого я уже не слышал, потому что покинул комнату. В зале намечались танцы. Девушки погасили верхний свет, включили ночник и спорили перед музыкальным центром, на какой мелодии остановиться. Спартак дремал, из мужчин, кроме меня, был еще один чахлый очкарик, дамы же, наоборот, все в сборе. Когда поставили музыку, я пригласил Галю, а Жанна побежала за остальными парнями. Танцевать с Галей было очень волнительно, она не отстранялась, но и поцеловать не разрешала. Большую часть времени мы молчали. И ее, и меня это устраивало.
За вечер я перетанцевал со всеми девушками. Когда дошла очередь до Жанны, я немного струхнул, уж слишком энергично она себя повела. Она так сильно прижималась, что я возбудился.
– Сильно он тебе вдарил, – пожалел ее я.
– Заметно? Надо еще подмазать.
– Болит?
– Теперь уже нет. Когда отвезешь Галку, – страстно прошептала она мне на ухо, – возвращайся. До часу ночи я всех выгоню.
Я пробормотал что-то типа того, что мне завтра рано вставать.
– Я ведь знаю, что приедешь, – уверенно сказала она.
Мы уехали самые первые в двенадцать.
Галя показывала дорогу и рассказывала о своей сестре.
– Лучше расскажи о себе, – попросил я. – Я ведь о тебе ничего не знаю.
– Нет, ты – первый, – возразила она.
– Спрашивай.
– Ну, уж нет. Это некрасиво, чтобы девушка выпытывала у парня о его жизни.
– А сам я не знаю о чем говорить.
– Ты так понравился девчонкам, – сменила она тему.
– Жанне, что ли?
– Всем, и ей в том числе.
– Чем?
– Ты не похож на всех остальных.
– Хороший комплимент, – сказал я, а сам подумал, пригласит ли она меня к себе в дом. Лучше бы пригласила, а то я, пожалуй поеду к Жанне, уж она-то девочка без комплексов.
Мы свернули с трассы, не доезжая КПМ. Дом действительно был рядом с городом, в самом престижном месте. Дорога была заасфальтирована до самых ворот. Забор сложен из красного кирпича, поверху пущена кованая решетка. Галя позволила мне проводить себя до ворот. Там я помог ей открыть тяжелую калитку и там же у калитки впервые поцеловал. Она ответила скромно и нежно. Я попытался войти внутрь, но она не пустила.
– Завтра увидимся? – спросил я.
– Пожалуй, – сказала она. – Ты очень выгодный ухажер, мне ведь целую неделю сюда ездить.
– Только поэтому?
– Нет, конечно. Это я шучу.
– Куда за тобой заехать?
– Лучше всего к институту. Только я не знаю, когда освобожусь. Если ты дашь мне номер своего мобильного, то я позвоню тебе перед последней парой.
Я продиктовал, она записала в телефонную книжку.
– Может, я зайду?
– Нет, что ты, – она чмокнула меня в губы и захлопнула дверь.
Я отправился на стоянку, но, не доезжая квартал, неожиданно для себя свернул и поехал в сторону Жанниного дома. Остановившись метрах в двадцати от подъезда, я слушал музыку и ждал, когда стрелки покажут час ночи. Я видел, как расходились гости, они вышли из подъезда двумя группами с перерывом в пять минут и отправились в сторону Проспекта Ленина, более оживленного, там можно без проблем поймать такси. Жанна не обманула, она выдворила абсолютно всех, даже невменяемого Спартака, которого несли под руки Вовка и чахлый очкарик.
Когда гости скрылись за углом, я закрыл машину и поднялся.
– Проходи, – сказала Жанна. – Я так и знала, что ты придешь.
– Я это… Проходить не буду.
– Поговорить?
– Ага.
Она обреченно улыбнулась.
– Если ты боишься про Гальку, то я ей ничего не скажу.
– Спасибо.
– Не за что.
Я повернулся к ней спиной.
– Ведь ничего и не было, – сквозь слезы бросила она мне вслед.
– Ничего.
Я не стал ставить машину на стоянку. Я вспомнил, что мне опять придется идти через безлюдный пустырь, подумал о том, что Спарыкин вполне мог сегодня не дозвониться до Симохи и со мной может произойти такой же несчастный случай, как с Серегой. Страх, овладевший мной, страх который я пытался выдать самому себе за здоровое чувство самосохранения, нашептывал, что если я один раз в год оставлю машину у подъезда, то вероятность того, что ее угонят – очень невысока или ничтожно мала, если пользоваться словами бородатого.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78