Что я ценил, кроме собственной свободы, - ничего! Зачем она нужна?! Все миры похожи один на другой. Все люди одинаковы. Их разделяет только балл, который они получают после окончания школы... Куда я бегу, если мое предназначение быть лишь предметом для исследования наукой. Они полгода определяли патологию, скрытую во мне. Так и не смогли... Она на поверхности, чтобы добраться до нее, не нужно глубоко копать - я ни к чему не пригоден.
Коли так, то могу, конечно, еще раз достать паспорт, еще раз попытаться заняться не своим делом - результат будет тот же. Могу забраться в городскую кассу и обчистить ее. У меня появится куча денег. Могу сбежать отсюда и предаться увеселениям, благо мест в цивилизации для этого достаточно, - но и развлечения утомят... У меня нет дела, ради которого можно было бы жить. Я - пустое место!
Нуль!
Чтобы существовать, приходится выдавать себя за других, но что я фальшивка, начинаю чувствовать сам, потом почувствуют и окружающие...
На меня уже начинали посматривать косо, я был не похож на жизнерадостных колонистов.
Нынешний коэффициент отделял меня от тех, у кого он был ниже - рабочих, поваров в столовой, работников почты и магазинов. В то же время узкий круг специалистов, имеющих балл больше, был так же недоступен мне. Я чувствовал себя в слоеном пироге, в котором мне раз и навсегда отведено определенное место.
Дошло до того, что я начал с удовольствием вспоминать дни, когда, надо мной висела опасность, меня преследовали ученые мужи, поднявшие на ноги розыскную службу Земли. Тогда была цель - избежав преследования - теперь же ничего нет.
Существование стало терять смысл.
Я перестал ходить на работу, устраивался где-нибудь подальше от городка, чтобы здания и порт пропадали за холмами, собирал сухие ветки и разводил костер.
Смотрел на красноватое пламя, сидел, положив голову на колени, и думал. О чем я думал среди сиреневого приволья чужой планеты? Трудно сказать.
Мысли текли сами по себе, иногда останавливаясь на чем-то, перескакивая с одного на другое, в них не было последовательности. Меня это устраивало, так и должно быть с человеком, который ничего из себя не представляет. В них перемешалось все: воспоминания детства, образы друзей, которые забыли обо мне, презрение к женщинам, в крови которых предательство, живые картинки случившегося со мной за этот год... Я почему-то с удовольствием вспоминал корягу, на которой плыл когда-то по незнакомой речке, и лужу, где брал воду для того, чтобы приготовить кофе.
- Что вы тут делаете?
Оказалось, меня в уединении потревожили администратор колонии и еще несколько ответственных лиц, стоявших рядом с ним с выражением тревожного любопытства на лицах.
- Что это? - с недоумением спрашивали они.
- Костёр, - отвечал я. - Так горит дерево на воздухе.
- Зачем?
- Не знаю, - пожимал я плечами, - так хочется.
- Пойдемте с нами, - говорили они мне.
Я подчинился их требованию. Они уговаривали негромко и вежливо. Ни в чём не перечили, и я понял - они считают, что я сошел с ума.
Через день меня забрал с планеты Бельведер маленький санитарный корабль. Он быстро мчал в пустоте космоса, сжимая в движках пространство.
Я знал, он везёт меня в госпиталь. Где меня будут лечить. Если я на самом деле сумасшедший. Что в этом удивительного?.. Я на самом деле нуждаюсь в лечении.
Больница, в которую меня привезли, находилась на очень зелёной планете, имени которой мне не сказали. У меня осталось от неё ощущение огромного парка.
Невысокие корпуса больницы, легкие на вид здания, окружала ухоженная до предела природа. Кусты и трава были подстрижены, земля под деревьями взрыхлялась два раза в день, больные, желающие потрудиться, ещё и поливали её. Мы приехали из космопорта перед обедом, когда некоторые из них, с лейками и граблями, возвращались в жилой корпус.
Я обратил внимание, что все они крепкие и молодые. Мотыги и лейки в их могучих руках казались игрушечными.
- Откуда? - спросили они.
Я назвал планету.
Они в недоумении переглянулись.
Такое же удивление на лицах я увидел у дежурных врачей.
Автомат экспресс- диагноза мучил меня минут двадцать, врачи успели познакомиться с сопроводительными документами и встретили меня во всеоружии своей науки. Мой организм оказался в норме, никаких нарушений автомат не нашел.
- Значит, так: беспричинная депрессия, стремление оставаться в одиночестве, в связи с чем частичное неприятие людей, восстановление заложенных в наследственных отделах памяти архаичных стремлений, а именно, влечение к огню, - перечисляли они симптомы моей болезни, - частичная потеря трудоспособности, влечение к созерцательности...
- Коэффициент довольно низкий, "сорок два", - уточнил один из присутствующих Должно быть, мой случай был нетипичным, трое врачей долго разглядывали меня и задавали массу вопросов, внутренний смысл которых был как на ладони.
Интересовались, где я провел детство, какая обстановка была в семье, что побудило меня завербоваться так далеко от Земли.
Спрашивайте, спрашивайте, злорадно думал я, все равно никто из вас ни о чём не догадается. Никто не сможет открыть мой ларчик.
- Вы, наверное, считаете себя здоровым? - спросил один из них. Я пожал плечами.
- Конечно, считаете. Но между тем вы больны. Вероятно, у вас особенно чуткая и легкоранимая нервная система. Поэтому видимых причин для возникновения болезни мы не нашли. На некоторое время оставим вас здесь, постараемся выяснить эти причины и после соответствующего лечения вернем вас в строй... Контингент больных специфичен, постарайтесь найти с ними общий язык.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31