Я не заметил, каким образом мои внутренности вдруг стали разбухать и заставили меня начать движение по направлению к Спроулу. Его лицо побледнело еще больше. Он попятился, пока не уткнулся в стену и не мог отступать дальше. Он был загнанным в угол трусом, и опасность приближалась к нему.
Сейчас!
Спроул слишком долго медлил. Я изогнулся и ударил его. С коротким, застывшим в горле криком он попытался ответить мне рукояткой пистолета, но тонкое запястье лишь скользнуло по моей ладони. Упруго оттолкнувшись ногами, я врезался в Спроула, почувствовав плечом вдавившийся живот. Фотограф задохнулся, упал, и мне удалось вырвать из ослабевших пальцев оружие. Бедняга распластался на полу, держась за живот. Рот был широко раскрыт, язык вывалился наружу. Я дал ему отдышаться, а пока вынул обойму, опустошил ее и бросил пистолет в тумбочку. Затем я поднял Спроула за плечи и помог добраться до диванчика. Ему потребовался лишь легкий толчок, чтобы свалиться во все еще согнутом положении на более удобное, чем пол, ложе. Придвинув себе кресло, я сел на подоконник.
- Ну, теперь, мне кажется, мы сможем спокойно поговорить.
Глава 15
Когда дыхание Спроула восстановилось, он начал рыдать. Я вдруг понял, что фотограф на самом деле плачет. Это были слезы жалости к себе, ненависти к моей персоне и ко всему миру в целом.
- Начнем с Лепперта? - спросил я. - Вы не подскажете мне имя человека, нанявшего сумасшедшего на кровавую работу?
- Я ничего не знаю, - сквозь зубы пробормотал Спроул.
- Лепперта мог подослать Квинтой, - предположил я, - или Натали, или Делани и даже, может быть, вы, дружище. Любой из вас мог иметь причины заткнуть глотку Джерлу Эдкоку и Ине Блэйн. Но акция, подобно веселой попойке, имела и побочный эффект вроде похмелья. Сильная моральная травма нанесена приемной матери парня. В тюрьме оказалась молодая, красивая девушка. Теперь ее репутация подмочена, и она может потерять все, чего день за днем добивалась с таким трудом. Я попал в выгребную яму, куда мне совсем не хотелось. Так давайте начнем лечиться от похмелья, Спроул. Скажите мне имя.
- Клянусь, я не знаю никаких имен, Риверс.
- Вы делали фотографии для известного вам человека.
- Я делал их для очень многих людей.
- Вы прекрасно понимаете, снимки какого рода я имею в виду. Эти вы не станете отдавать незнакомому человеку.
Трясущейся рукой Спроул прикоснулся ко мне.
- Пожалуйста, оставьте меня, Риверс. Я ничем не могу вам ни навредить, ни помочь.
- Полагаю, вы уже никому не можете навредить.
- Правильно. Вы должны мне поверить.
- Ваши доводы не стоят и кучки собачьего дерьма, Спроул. Я устал от подобного разговора.
- Нет! - вскрикнул он. - Подождите! Пожалуйста...
Фотограф вскочил с диванчика и, шатаясь, проковылял к тумбочке. Я позволил ему открыть ящик. Он достал ключ и с трудом попал им в замок другого ящика. Мне очень захотелось узнать, что в нем. Спроул вынул тонкую пачку банкнот, не больше сотни долларов.
- Вы частный сыщик, работаете на клиента за деньги. Я заплачу вам. Здесь для начала сто долларов. Посмотрите, Риверс, целых сто долларов.
Он с нежностью взглянул на банкноты, затем с заметным усилием протянул их мне. Я взял деньги из его дрожащих рук и стал перебирать шелестящие бумажки. Лицо фотографа озарилось радостью. Полуистерический смех забурлил в его горле. Я начал рвать банкноты на мелкие кусочки. Глаза Спроула расширились от ужаса. Он попытался собрать обрывки бумаги, бывшей несколько секунд назад деньгами, затем отпрянул от тумбочки, закрыл лицо ладонями и зарыдал.
- Итак, Спроул, - произнес я.
- Нет, не могу... Даже если бы мне было что-нибудь известно... Эти люди не позволили бы мне оставаться живым.
- Как вы думаете, что я собираюсь делать дальше?
- Вы не убьете меня. Не можете. Это не принесет вам ничего, кроме новых неприятностей.
Фотограф опустил руки и отодвинулся от меня. Мгновенно, словно крыса, он развернулся, распахнул рамы с матовыми стеклами и наполовину высунулся наружу. Пронзительный крик Спроула эхом разнесся по улице до того, как я подбежал к нему.
- Помогите... Убивают... Помогите!
Я взглянул на его дрожащий кадык, почувствовал огромное искушение врезать по нему, но сдержался. В панике фотограф отпрянул в сторону, и это дало столь необходимую для него передышку. Мы больше не были наедине. Крики привлекли внимание жителей соседних домов.
Я вышел из здания и пересек улицу, когда из-за угла вынырнул торопящийся полисмен.
***
Пища в тюрьме Тампы была обильной и питательной, однако Эллен выглядела так, будто потеряла фунтов десять, питаясь ею. Симпатичное личико сильно осунулось, стройное тело казалось слишком худым в унылой, серой тюремной одежде. Каштановые волосы потеряли блеск. Только серые глаза оставались ясными и спокойными.
Дверь камеры захлопнулась за мной. Девушка стояла возле стены молча и не двигаясь, Пока я не произнес:
- Присядьте, Эллен.
Она подошла к койке и легко опустилась на краешек. Я расположился на грубо сколоченной табуретке. Секунду-другую мы смотрели друг на друга. Наконец Эллен Григсби сказала:
- Очень мило с вашей стороны навестить меня, мистер Риверс.
- К сожалению, у меня было много дел, иначе я оказался бы здесь гораздо раньше.
- Ко мне приходили мой сосед священник и.., мисс Найт. Она настаивала, чтобы я взяла у нее немного денег... Мисс Найт одинокая, несчастная женщина, мистер Риверс.
- Вы правы.
- Джерл портил все, к чему прикасался, ведь так?
- Включая самого себя.
- Да. - Девушка задумалась. - Это правда. Наверное, мне нужно было пожалеть его?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42