Но, думаю, никаких сокровищ здесь нет. Иногда бедняки, которые не могли построить собственную гробницу, пользовались уже готовой для повторного погребения. У меня такое впечатление, что эта мумия относится к более позднему периоду и принадлежит бедняку.
Он передал факел одному из египтян и заговорил с ним по-арабски, видимо повторяя свои соображения. Тот оживленно затараторил в ответ и затряс тюрбаном.
- Мухаммед уверяет, что это не простолюдин, - улыбнулся Уолтер. - Он утверждает, что это знатный человек, верховный жрец, ни больше ни меньше.
- Откуда он знает?
- А он и не знает. Даже если бы Мухаммед умел читать иероглифы - а он, конечно же, не умеет, - на гробе нет никаких надписей, которые сообщали бы имя покойного. Просто пытается набить цену своей находке.
Значит, это Мухаммед обнаружил гробницу. Я с интересом взглянула на араба. Он ничем не отличался от своих соплеменников - такой же худой, жилистый и пропеченный на солнце. Смуглая до черноты кожа делала его старше своих лет. Вероятно, Мухаммеду было около тридцати, но лицо от нищеты и болезней выглядело почти стариковским.
Поймав мой взгляд, он заискивающе улыбнулся, обнажив белые зубы, и переступил с ноги на ногу.
- Да, - задумчиво протянул Уолтер. - Думаю, надо забрать отсюда нашего безымянного друга. Пусть над мумией колдует Рэдклифф - все какое-то занятие для него.
Эмерсон был донельзя доволен находкой. Он набросился на мумию с нечленораздельным клекотом, словно стервятник, изголодавшийся по трупам. Убедившись, что пульс и температура у недавнего больного в норме, я позволила ему приступить к разделке мумии.
К вечеру Эмерсон выполз из своей берлоги чернее тучи, на его лице было написано глубочайшее разочарование.
- Грекоегиптянин, - проворчал он, упав в шезлонг и вытягивая длинные ноги. - Подозрения у меня возникли, еще когда я увидел, как мумия обмотана. Все признаки налицо. Никто досконально не удосужился изучить и классифицировать способы мумифицирования, но...
- Уважаемый коллега, нам известны ваши взгляды относительно плачевного состояния археологии в Египте, - со смехом перебил его Уолтер, - однако Мухаммед клянется, что мумия принадлежит верховному жрецу Амона, который навлек проклятие на город фараона-еретика.
- Мухаммед - хитрый прохвост! Ему лишь бы вытянуть из нас побольше денег! Откуда он может знать фараона-еретика и жрецов Амона?
- Вот тебе и еще одна загадка! - снова рассмеялся Уолтер. - Приходится полагаться на народную память местных жителей.
- Значит, народная память в данном случае ошибается. Этот бедолага, которого вы с Пибоди притащили, никакой не жрец! Меня вообще удивляет, откуда он тут взялся. Город опустел сразу после смерти Эхнатона, и я не думаю, что во времена Птолемея* здесь было поселение. А нынешние деревни возникли лет сто назад, не раньше.
* Птолемей Клавдий (83 - 161) - выдающийся астроном античности, родом из Северного Египта.
- Я тоже сомневаюсь, чтобы гробница использовалась тем, для кого она строилась, - согласился Уолтер. - Росписи там не закончены.
- А что вы сделали с мумией? - подозрительно спросила я. - Надеюсь, не собираетесь поселить ее в своей гробнице? Вряд ли соседство с мощами полезно для здоровья.
Эмерсон весело расхохотался.
- Сомневаюсь, Пибоди, что ваша подружка-мумия сможет подцепить от меня лихорадку. Не беспокойтесь, я спрятал ее в самой нижней пещере. И все-таки, как она оказалась в той гробнице? Все это странно...
- Утром я могу еще раз сходить к Северным скалам и все как следует осмотреть, - вызвалась я, предвкушая, как раскрою загадку и тем самым навсегда утру Эмерсону нос. - А плитами займусь после обеда...
- И что вы собираетесь там искать? - Эмерсон недоуменно пожал плечами. Я тут же надменно вздернула подбородок. - Господи, дорогая моя мадам, да вы, никак, вообразили себя археологом! Пибоди, неужто вы думаете, что стоит вам побродить в окрестностях пещеры и...
Уолтер и Эвелина хором заговорили, стараясь заглушить дерзости Эмерсона. На мгновение им это удалось, но весь остаток вечера он дулся и беспрерывно брюзжал. Я старалась держать себя в руках и поддакивала сквозь зубы - в конце концов, этот человек недавно перенес тяжелую болезнь, а с больными требуется терпение и покладистость. Но стоило мне попытаться пощупать Эмерсону лоб, чтобы проверить, не поднялась ли температура, как он вскочил и в крайнем раздражении скрылся в своей пещере.
- Не обращайте внимания, мисс Пибоди, - просительно заговорил Уолтер. - Рэдклифф все еще нездоров, а вынужденное бездействие выводит его из себя.
- Он нездоров, это уж точно! - согласилась я. - В нормальном состоянии этот человек был бы раз в десять громогласнее и сварливее.
- Все мы немного не в себе, - прошептала Эвелина. - Не знаю, в чем дело, но я почему-то нервничаю.
- В таком случае нам лучше пораньше лечь спать. - Я встала. - Крепкий сон тебя успокоит, Эвелина.
Я и не ведала, что эта ночь будет не лекарством от тревоги, а началом больших неприятностей.
3
Хорошо известно, что спящий реагирует только на непривычные звуки. Смотритель зоопарка мирно дремлет под ночной гвалт своих подопечных, но мгновенно просыпается от писка мыши в кухне. Я уже привыкла спать под звуки долины Амарна, правда, их было немного. Вероятно, это одно из самых тихих мест на земле. Лишь далекие завывания томящегося от любви шакала нарушали безмолвие. Поэтому нет ничего удивительного, что в ту ночь тихий звук у входа в гробницу заставил меня резко сесть на постели. Спросонья я не понимала, что происходит, сердце колотилось в груди перепуганной птицей. Я потрясла головой, пытаясь прийти в себя, и огляделась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83