С ним Фима поддерживал более-менее нормальные отношения.
- Привет, сосед! - отозвался толстяк. Настроение сразу улучшилось появилась надежда, что пеший поход под палящим солнцем может не состоятся. Он проникновенно обратился к владельцу "Мазды": - Миша, будь человеком, подбрось до Пламмер-парка.
- За сигаретами? - догадался Штерн.
- Да, к Семен Семенычу. Он там с пенсионерами козла по обыкновению забивает.
- Десять сигарет с тебя, - немедленно выдвинул встречное предложение владелец транспортного средства.
- Не Миша ты, - не остался в долгу Фима, - а настоящий Мойша!
- Фима, ты знаешь, что написано на плакате в аэропорту Бен-Гурион? внезапно спросил Штерн.
- Где это? - непонимающе захлопал глазами Фима, предчувствуя какой-то подвох.
- В Израиле. Этот плакат повесили специально для вновь прибывающих эмигрантов.
- Ну и что там написано?
- Здесь все евреи - не выпендривайся!
- Намек понял, - уныло сказал компьютерный террорист после небольшой паузы, проклиная в душе эмигрантскую скаредность. После чего сел без приглашения в машину Штерна.
- Поехали, за мной десять сигарет.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Василий погулял не десять минут, как просил его Евгений, а целых двадцать. Затем вернулся в длинный широкий тоннель. Евгений, увидев Василия, прекратил играть и начал собираться. Вынул деньги из картонной коробки, сложил свой раскладной стульчик, зачехлили гитару, спрятал остальное имущество в большой пластиковый пакет и передал его гостю столицы.
- Понесешь мое хозяйство, пока мы по твоему делу разъезжать будем?
- Конечно, - сказал Василий, принимая сумку. - А ехать-то далеко?
- Станция метро "Тушинская", - ответил уличный музыкант. - Потом пешком малость пройти требуется.
Бывший ракетчик обратил внимание, что его провожатый очень уверенно держится, быстро и ловко передвигается в суматошной подземной толчее, первым занял сидячие места для себя и своего спутника в вагоне метро, опередив целую толпу желающих.
- Ты москвич? - спросил Василий.
- Что ты, - скупо улыбнулся Евгений. - Два года назад сюда приехал.
- Но впечатление такое, что ты здесь родился, - не сдавался гость столицы. - Как будто бы с детства в метро ездишь.
- Это место моей работы. Наловчишься, поди.
Поезд, в котором ехали Василий и Евгений, одну за другой глотал остановки - "Пушкинская", "Баррикадная", все ближе и ближе продвигаясь к нужной им станции. Монотонность путешествия разбавляли нищие. Господи! Кто только среди них не попадался! И несчастные беженцы из Чечни и Таджикистана, и собирающие деньги на дорогостоящую операцию своему ненаглядному дитяти мамаши. В вагон вкатывали инвалидные коляски с безногими ветеранами в камуфляжной форме и т. д. и т. п. Василий хотел было дать денег одному из них, но Евгений прошептал ему на ухо:
- Спрячь деньги.
- Так жалко ведь, - с недоумением поглядел на своего провожатого бывший ракетчик.
- Это мафия, - презрительно скривился уличный музыкант, - Недавно я у их главного пахана на новоселье играл. Он отгрохал себе целый дворец в Подмосковье в очень престижном поселке, рядом с бывшим вице-премьером российского правительства и хозяином небольшой нефтяной компании.
- Где же ты познакомился с таким человеком? - удивленно поинтересовался Василий.
- Если ты этого пахана встретишь, то примешь за простого побируху, ухмыляясь, сообщил лабух, - Он таким Макаром свои владения инспектирует. Около меня простоял на "Павелецкой" минут двадцать, слушал, как я играю. Потом дал двадцать баксов и пригласил к себе на новоселье.
Поезд, в котором ехали Василий и Евгений, произвел очередную остановку. Вместе с новыми пассажирами в их вагон вошла женщина в лохмотьях, обремененная выводком таких же оборванных и грязных детей, и громко объявила:
- Люди добрые! Сами мы не местные - ради Христа, помогите нам по мере сил!
Евгений наклонился к уху Василия:
- Шоу продолжается!
Прибыв на нужную станцию и поднявшись на поверхность, спутники, было продолжили свой путь пешком, как вдруг уличный музыкант внес неожиданное предложение:
- Послушай, брат, как тебя там зовут, призабыл...
- Василием, - подсказал бывший ракетчик и с любопытством посмотрел на своего провожатого. Надо же, успел позабыть его имя!
- Похмелье - бич всех музыкантов, - оправдывался Евгений, смущенно потирая лоб. - Давай пивка примем для поправки здоровья?
- Ну, если только твоего, - пожал плечами Василий. - А по моему делу мы не опоздаем?
- Не боись, - оживился уличный музыкант. - Туда придти никогда и никому не поздно!
Вскоре спутники находились в небольшой стеклянно-металлической забегаловке, именовавшейся в достославно-застойные времена "стекляшкой", расположенной неподалеку от станции метро "Тушинская", и поправляли пошатнувшееся здоровье уличного виртуоза. Сидели они за одним из пластиковых столов, коими была меблирована "стекляшка", среди густого дыма и чада, в компании довольно многочисленных посетителей, стремившихся подобно Евгению помочь своему пошатнувшемуся здоровью. Дым и чад происходил от некоего гибрида мангала и гриля, приткнувшегося в углу "стекляшки", на котором для клиентов заведения готовили мясо и осетрину, а шум, производимый клиентурой заведения, свидетельствовал, что процесс "лечения" проистекал весьма успешно. Евгений к нескольким бутылкам пива присовокупил два по сто водки. Бывший ракетчик, после недолгих уговоров, тоже принял вовнутрь сорокоградусную. И между ними завязался тот доверительный разговор, который почему-то возникает между собеседниками в таких вот, как эта "стекляшка", сомнительных заведениях.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74