- продолжал удивляться Брюгхер.
Достал совсем. Емельян пожал плечами.
- А что такого? Сходняк есть сходняк. Тут есть и казанские и даже солнцевские. Вчера враги, сегодня друзья. У нас как водки выпьют обнимаются. Потом ещё выпьют - дерутся. Кстати, драка заказана, не беспокойтесь.
Внизу все встали. Артур взмахнул ножом и непрерывно визжавший поросенок умолк.
- Пусть так прольется кровь любого, кто решится встать на пути мафии, - торжественно произнес Кжижевич.
Бандиты дружно подняли стаканы. Подходя к столу с поросенком, подставляли их под нож Артура и в водку капала алая кровь. Когда все стаканы слегка замутились, Малышев произнес в тишине:
- За сказанное! Мы повязаны кровью.
Ватага выпила и дружно с грохотом все поставили стаканы. По мнению Брюгхера после этой дозы бандиты должны были упасть. Пьют полными стаканами по пятому или шестому разу - и стоят! Где предел возможностям русских мафиози? Таких не споишь, не запугаешь. Сами кого хочешь запугают - рожи звериные, рты окровавленные. Поросенка унесли со стола начинять яблоками.
- Кардебалет! Давай кардебалет, - пожелали многие.
Малышев кивнул и из-за печки одна за одной вышли красавицы одетые с напоминанием о русской старине. Кокошник, подобие лифчика и трусиков, длинные красные сапоги. Откуда-то ударила залихватская музыка и девицы стали такое выкаблучивать, что и Кащей бы перекрестился. К концу разудалой мелодии девки лишились последнего стыда и подобия одежды. Именно в таком виде они повели плавный хоровод под какой-то народный напев. Бандиты реагировали по разному. Кто смотрел во все глаза и похлопывал в ладоши, кому-то такие зрелища уже приелись. Когда утихла музыка, несколько человек из первой группы отправились вслед за красными девицами. Вернулись из-за печи через некоторое время раскрасневшимися и вполне довольными. А Малышев поднимал очередной тост:
- Сейчас, братки, хочу чтобы вы посмотрели на Костю Могилу. Его не раз хоронили, а он как бессмертный, воскрешается. Но уж если он сам хоронит! Какого он мастера нам подыскал, братки! Бьет из автомата или из карабина с двухсот метров без оптики прямо в цель. С таким парнем наши руки крепче сдавливают сосцы жертвенных коров, струями бьет золотое молоко. Нас хотели стравить, братки, чтобы мы стволы направили друг на друга. А мы все здесь, мы вместе. И Костя с нами.
Главарь опрокинул стакан. Брюгхер молча смотрел на Емельяна.
- Ну что уставился? - спросил гид по-русски, а по-немецки стал объяснять, - Да, это и есть Костя Могила. Мафия бессмертна. Вон там, слева от Малышева, сидит Богданов, он же Виноградов. В удобный момент имитировал собственную гибель и сам себе соорудил могилку. Стал Виноградовым. Проще простого. Некоторые думают, что Богданов в тюрьме. Но посмотри - черные волосы, заостренный нос, бородка клинышком. Трудно ли такого второго найти для Крестов? У нас богатые традиции по этой части. Делает один, а сидит другой...
Объяснения Емельяна были прерваны шумом и грохотом. Внизу созрела драка. По обе стороны перевернутого стола стояли две ватаги, человек по пять с каждой стороны. Одни были одеты, преимущественно, в длинные пальто, другие в тяжелые кожаные куртки. Все смотрели на Малышева.
- Не гоже, братки, кулаками правду искать. Только если у вас такая воля - препятствовать не буду. Сдайте стволы и пусть победит справедливость.
Обе команды подошли к столу лидера, выложили огнестрельное оружие. С десяток пистолетов, один автомат, три гранаты, одну противотанковую мину.
И поехали! Такой массовой жестокой драки Брюгхер ещё не видел. Стволы-то сдали, а про ножи и кастеты разговора не было. Резали, били ногами и руками, неистово кусали зубами. Взрезали воздух металлические телескопические дубинки и цепи. Те, что в длинных пальто, одолевали. Их оставалось трое на ногах, из кожаных - один. Встал у печи, схватил расшитое полотенце, намотал на руку. Подходи! Здоровый, черт. Но и троица не щупленьких. Двинулась на одиночку. А тот завертелся вдруг быстро-быстро, подставляя под ножи защищенную полотенцем руку, круша челюсти соперников другой, на которой виделось что-то тусклое, металлическое. Один упал, второй. Вот двое самых удачливых сшиблись телами, разом упали и все. Бой кончен.
Пока все это длилось, остальные пили, ели, как будто рядом с ними происходило что-то обычное, ежедневное. Только теперь все повернулись к месту побоища.
- Вставайте, братки, кто может. Замирим это дело.
Главарь лично подошел к одному избитому, помог подняться. Тела зашевелились, бандиты с порезами, синяками и ссадинами вставали, помогая друг другу. Брюгхер во все глаза смотрел как эти люди начинали оживать, даже улыбаться, усаживаться друг против друга за стол. Длиннопальточники против кожанокурточных.
- Ну что ж, братва, - снова взял слово Малышев, - Мы не прощаем оскорблений, мы стоим за честь свою до последнего. Ваш спор окончен с малой кровью. И пусть так будет. Выпьем за дружбу, да закусим сладким поросеночком.
Его как раз внесли. Немцы удивились столь быстрому приготовлению мяса.
- Вы тоже любите с кровью, даже сырой фарш едите, - пояснил Емельян.
Да только подозрительно поджаристым выглядело блюдо на метровом подносе. Братва сгрудилась вокруг, люди отходили от стола с кусками мяса на ножах. Выпили, зачавкали.
А главный бандит снова требует налить в граненые стаканы.
- Ну а теперь, братки, предоставляю слово соратнику нашему, авторитету дяде Славе Кирпичеву.
И встал из-за стола Кирпич легендарный. И сказал:
- Братва, с сорок седьмого года я сидел по лагерям больше, чем был на свободе, чего и вам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87