Питерский извечный дождик моросил себе, по-мирному умывал асфальт и листья деревьев. И ни до чего ему! Не до суеты нашей, не до страстей человеческих. Дураки люди, тузят друг дружку, бегают с пушками в руках по блестящим таким крышам...
Участковый заглянул в выбитое слуховое окно.
- Сюда.
На чердаке тьма-тьмущая. Что-то белое виднеется, квадраты, полосы...
- Постойте тут, я сейчас, - ушел вперед лейтенантик.
Гусарову хотелось стать антенной - ловить все волны и шорохи. Глаза распахнуты, но как ни выкатывай зенки, видимость - ноль. Вдруг слабый свет в глубине и приглушенное приглашение:
- Сюда, скорей!
Андрей услышал позади себя сетования на темноту и что-то про часть тела негра. В луче света он различил развешенное для просушки белье. Прямо с чердака попали на кухню коммуналки.
Участковый торопил:
- Уже ушли отсюда! Бежим!
Молодая пара на кухне кричала вдогонку:
- Иван Саныч! У них оружие, они нам грозили!
На лестничной площадке прислушались. Тихо. Лейтенант позвонил в дверь напротив. Тихо. Нажал кнопку, сунул спичку, зажав ею клавишу. В квартире звонило до тех пор, пока кто-то не ответил.
- Это я, Кобзарев! Они у вас?
- Нет.
- Открывай, если можешь, Потапов!
- Нет тут никого...
- Открой, Потапов! Быстро, а то я с тобой разберусь!
Перепуганный тщедушный мужичок, отодвинувший наконец засов, пролепетал:
- Они Верку под пистолетом держали, не давали говорить и открывать...
Подскочила бойкая толстушка.
- Собаки проклятые, они через черный ход пошли. Прибить меня хотели, спрячь, говорят! Во им!
Девушка характерно согнула руку в локте.
- Ключи у меня отобрали от черного хода. Он сто лет не открывался...
Дверь черного хода была закрыта на замок. Засов отодвинут. Лобаченко стукнул ногой - не подалась. Старинная работа, мощный замок. Сразу после удара - хлопок на лестнице. Лобаченко отбросило назад, на ноге в момент расплылось кровавое пятно. В двери - дыра от выстрела.
- Все на пол! - Гусаров склонился над сотрудником.
Лобаченко побелел.
- Вера! Звоните в "скорую", - крикнул он толстушке и взял автомат.
Короткая очередь по двери, ещё одна - по замку. Снял с Лобка бронежилет, надел и бросился на дверь. Зло. Всем телом. Створка распахнулась. На площадке - снова пусто.
- Так весь дом по коммунальным коридорам и пройдут, заразы. И как им двери открывают?
Едва позвонил, как участковому открыли. Женщина в пальто.
- Курносова, у вас посторонние есть?
- Нет, я за хлебом собралась.
Менжуется что-то, трясется.
- Дай войти.
- Да нету никого!
Коридор опять типичный. Справа дверь за дверью, дверь за дверью комнаты. Кобзарев открыл первую.
- Это моя.
- Знаю, Курносова. Хроник дома?
- Не знаю, я с ним не разговариваю.
В следующей комнате-гадючнике на грязном диване спал полуодетый мужчина. Третья дверь заперта. Постучали.
- Кто?
- Рита, это я, Кобзарев, открой.
Дверь приоткрылась. Показалась молодуха в нижнем белье.
- У тебя кто-то есть?
- Нету.
- Дай посмотреть.
Полунагая девушка вышла в коридор, прикрыв за собой дверь.
- Там парень у меня, Иван Саныч.
- Я не ревную, дай зайду поздороваться.
- Не надо, зачем тебе?
- Ладно, Рита, некогда. - Кобзарев решительно отодвинул девушку, но Гусаров не дал ему войти.
- Я сам.
В большой комнате пусто. Справа шкаф. За ним - кровать. Из-под одеяла - чья-то голова. Мужская. Лежит в кровати, но неприкрытая брючина торчит. Девица голая почти, а парень в брюках? Под одеялом? Шевеление за спинкой дивана! Гусаров оттолкнулся, упал на спину и успел выкатиться в коридор в момент первого выстрела.
- Здесь они!
Из комнаты нещадно палили по двери из нескольких пистолетов. Не выдержали нервы!
- Что ж ты, сука Ритка, не сказала?!
- Они б сквозь дверь меня убили!
Дальше по коридору была кухня. Гусаров упал туда, а Кобзарев оттащил девушку за комнату алкоголика. Когда выстрелы утихли, Гусаров крикнул:
- Сдавайтесь, вы в ловушке!
Ответили не по-русски, возможно, бранью. Кто-то истерично выстрелил в стену кухни, откуда раздался голос. Пуля едва не задела Андрея. Большая дореволюционная квартира, поделенная впоследствии тонкими перегородками на комнаты.
"Надо учитывать на будущее. Так и убить могли... Ну я вам!"
Зрительно помня, где стоит кровать, послал в это место стены все оставшиеся в рожке патроны. В "мышеловке" кто-то взвизгнул. Гусаров упал на пол, ожидая ответных выстрелов. Так и есть! Стена дрожала. Андрей швырнул пустой рожок Кобзареву. Тот догадался и побежал к раненому за боеприпасами. В квартире дым и запах гари.
- Вася, бей сквозь стену на уровне кровати!
В "гадючнике", где спал пьяница, заухал "макаров". Андрей стрелял из кухни. Бандиты палили по всем стенам изнутри своего убежища. Вернувшийся участковый один за другим бросил два рожка в кухню. Опять заработал автомат, Гусаров стрелял в стену, в дверь, но ему неизменно отвечали тем же.
Окно кухни выходило во двор и выступало чуть дальше окна злосчастной комнаты.
- Попробуем.
Гусаров позвал Симонова. Тот кубарем проскочил мимо простреливаемой двери в кухню:
- Я стреляю прямо у него над ухом, а этот мудак пьяный спит себе! И канонада ему нипочем.
- Подержи меня. - Андрей сел на подоконник, Симонов обхватил его ноги.
- С Богом!
Гусаров по пояс высунулся из окна с автоматом. В двух метрах наискосок - мутное стекло комнаты. Нажав на спусковой крючок, Гусаров поливал свинцом комнату. Когда обрушилось стекло, увидел одного противника за шкафом, пули пришивали его к стене. Упал...
Гусаров спрыгнул с подоконника, пошел к двери.
- Живым предлагаю выйти!
Нет ответа - ни голосом, ни выстрелами.
- Я могу повторить, если мало!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95