Вы ее уже навещали?
- Нет, туда я, конечно, не ездил. Это было бы слишком опасно для меня. Но у меня есть знакомая, которая часто ездит во Франкфурт. Так, с рюкзаком картошки под видом мешочницы - благо их теперь много, не привлекая к себе поэтому особого внимания. Через нее и поддерживаю связь с матерью.
Погруженный в свои мысли, Карлуччи взял в руку колье, которое все еще лежало на его письменном столе.
- Значит, она привезла вам это колье?
Пасынок кайзера кивнул в ответ:
- Да, его мне прислала моя мать. Я должен его продать, а на вырученные деньги приобрести где-нибудь в Германии, по возможности в Баварии, земельный участок.
Американский офицер задумчиво закивал головой. Постепенно ему стал ясен стратегический замысел вдовствующей императрицы. Недвижимость в то время в Германии, когда не были еще удовлетворены самые примитивные жизненные потребности, можно было купить буквально за хлеб с маслом. Земельные участки сбывались зачастую по цене гораздо ниже довоенной, и по сравнению с астрономическими ценами на продукты питания она выглядела смехотворной. Бриллианты же шли по предельно высоким ценам. Тысячи офицеров и солдат американских оккупационных войск сколотили на спекуляции сигаретами и продуктами весьма приличные состояния. Однако рейхсмарки для них не имели никакой ценности, поскольку они не могли перевести их в Штаты; так же мало значила для них и покупка земельных участков. Бриллианты же, золото и прочие драгоценности, напротив, ценились американцами и легче всего переправлялись за океан.
Большой спрос на бриллианты находил отражение и в цене. Один карат стоил в 1947 году на черном рынке почти в пятьдесят раз дороже, чем до войны. Квадратный метр земли, даже усадьба или поврежденный войной дом не стоили и десятой части того, что можно было бы за них запросить и получить в нормальных условиях. Одним словом, тот, кто продавал теперь бриллианты и вкладывал вырученные средства в недвижимость, делал с точки зрения дальней перспективы лучший бизнес из всех возможных в то время.
Рэй Карлуччи нервно крутил колье между тонкими холеными пальцами с ухоженными ногтями и считал отдельные звенья цепочки. Двадцать два оправленных в платину бриллианта редкой красоты, меньший весом примерно два карата, больший - от восьми до десяти карат. В уме он подсчитывал фантастическую стоимость украшения, которую оно имело в это смутное время. "Двадцать два камня общим весом не менее 100 карат - это дает при цене на черном рынке примерно пятьдесят тысяч за карат сумму в пять миллионов рейхсмарок", - подвел итог Карлуччи. Он быстро спросил пасынка кайзера:
- Сколько вы предполагали получить за колье, мистер Каролат?
Фердинанд ответил не задумываясь:
- Полтора-два миллиона марок.
Карлуччи продолжал считать про себя. Блок сигарет по 200 штук в офицерской столовой стоил один доллар. На черном рынке за него давали тысячу рейхсмарок. Значит, это колье, которое до войны стоило не менее пятидесяти тысяч долларов, можно теперь купить за пять тысяч долларов. А если ему удастся выторговать его у Фердинанда дешевле и перепродать за двойную или даже тройную цену, он одним махом заработает целое состояние.
Стараясь сохранить спокойный и равнодушный вид, Карлуччи обратился к Фердинанду:
- Возможно, я смог бы найти покупателя, который дал бы вам миллион...
- Не менее полутора, - потребовал Фердинанд.
- Миллион, сказал я, но сначала надо соблюсти еще одну формальность. Не подпадает ли колье под категорию военных трофеев? Не должно ли оно быть передано нашим русским союзникам? У нас могут возникнуть трудности, если они узнают об этом.
Прежде чем ответить, Фердинанд некоторое время кусал себе губы:
- Война давно закончилась, уже ведь не действует право на получение трофейного имущества. Кроме того, русские понятия не имеют о существовании этого колье. К чему такие опасения?
- Ну должен же я, по крайней мере, сделать запрос, мистер Каролат, проговорил Карлуччи с самой любезной улыбкой, на которую был способен. Он поднялся со стула и, взяв бриллиантовое колье, направился к небольшому стенному сейфу. - А пока я должен конфисковать эти камни - формальность, необходимая для соблюдения законности. Завтра вы получите свое украшение обратно, я в этом не сомневаюсь. Во всяком случае, сейчас вы можете идти домой. Подождите, я выдам вам расписку...
Продолжая говорить, Карлуччи закрыл дверцу сейфа, вынул ключ и вернулся к столу, где на простом листке бумаги выписал не обязывающую ни к чему квитанцию. Бледный, с судорожно сжатыми руками Фердинанд, сидевший перед столом, поднялся медленно и со страдальческим выражением лица, как человек, который сидел у гроба дорогого ему существа. В это мгновение он был убежден, что не получит обратно и самого мелкого камешка из колье. В мыслях он уже видел распоряжение военной администрации о конфискации ювелирного изделия. Ему уже представлялся русский военный патруль, врывающийся во франкфуртский дом его матери и отбирающий у нее остальные фамильные драгоценности.
Ободряющие слова, сказанные на прощание Карлуччи, отвлекли Фердинанда от мрачных мыслей.
- Мистер Каролат, не смотрите на меня так печально - вы получите свою собственность обратно. Приходите завтра. А теперь идите домой, вы свободны!
Фердинанд взял квитанцию о конфискации, на которой не было ни названия учреждения, ни печати. Затем повернулся и, не говоря ни слова, вышел из комнаты. Он уже не слышал, как Рэй Карлуччи, нажав кнопку переговорного устройства, дал указание следить за каждым шагом пасынка старого кайзера и ни в коем случае не допускать, чтобы он отправился в управление немецкой полиции.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90