- Господин Фогель, значит, вы находились на вилле не более двух минут. Как же вы могли установить за такое короткое время, что в доме двое убитых? Ведь труп фрау Клоо лежал в подвальном помещении. Вы что же, заходили в подвал?
Фогель отрицательно покачал головой:
- Когда я увидел в холле мертвого доктора Прауна, я так испугался, что сразу бросился из дома, чтобы вызвать полицию.
- Тогда я должен напомнить вам показания свидетельницы Майер. Фрау Майер сказала буквально следующее: "Господин Фогель сразу же вернулся назад и сказал мне: "Прауна и его экономку застрелили!" Это так? Вы это говорили?
- Может, и говорил... - уклончиво ответил Фогель.
- Я хотел бы знать это точно, господин свидетель. Говорили ли вы именно эту фразу фрау Майер?
- Ну, если фрау Майер это так хорошо помнит, наверно, так и было, осторожно проговорил наконец Фогель.
Защитник доктор Мозер торжествующе вскочил со стула:
-В таком случае, господин свидетель, объясните мне, пожалуйста, откуда вы узнали, что экономка Эльфрида Клоо тоже мертва?
Секретарь Фогель помедлил с ответом:
- Узнал!.. Бог ты мой, да не знал я этого точно... Я предположил... Если бы она была жива, то уже давно сообщила бы о смерти доктора в полицию. Поэтому и предположил, что ее тоже убили.
- Довольно странное предположение, господин свидетель, - с иронией проговорил доктор Мозер. - Если уж вы такой любитель выдвигать подобные гипотезы, то не легче ли было предположить, что фрау Клоо сама убила доктора и именно поэтому не вызвала полицию?
Фогель с сомнением посмотрел на адвоката:
- А с чего бы это фрау Клоо стала убивать...
- Да потому что она знала об отношениях доктора Прауна и Веры Брюне и, должно быть, боялась после семнадцатилетней совместной жизни с Прауном остаться ни с чем. Разве это не мотив для убийства?
- Возможно, но я об этом... - До конца Фогель предложения не договорил. Он хотел сказать: "Но я об этом ничего не знал", однако тут же вспомнил о своих показаниях во время предварительного следствия. Тогда он рассказывал, как доктор Праун неоднократно жаловался, что экономка устраивает ему сцены ревности из-за Веры Брюне. Поэтому он оборвал фразу и только заметил: Никакого другого объяснения, господин адвокат, я вам дать не могу. Я просто предположил, что фрау Клоо тоже мертва, и все...
В зале суда послышался недовольный ропот. Допрос, который устроил свидетелю защитник, мало интересовал публику, жаждавшую новых пикантных подробностей. Всем хотелось узнать еще что-нибудь эдакое из бурной сексуальной жизни Веры Брюне.
Однако ропот тотчас затих, когда доктор Мозер сказал:
- Тогда я могу объяснить вам это, господин свидетель. Скажите, правда ли, что на определенном этапе предварительного следствия вы сами попали под подозрение в совершении этого двойного убийства?
Фогель молча кивнул и в поисках помощи посмотрел на прокурора.
Почти юный прокурор Рует нерешительно поднялся, как будто хотел еще дождаться следующего вопроса защитника.
Доктор Мозер воспользовался воцарившейся в зале напряженной тишиной и сказал, обращаясь больше к публике, чем к суду:
- Допустим, что это подозрение было небезосновательным. Тогда мы без труда можем объяснить, откуда вы знали о смерти Эльфриды Клоо, даже не видя ее трупа. Ведь убийце известно, где находится его жертва!
Высокий пронзительный голос прокурора перекрыл его последние слова:
- Господин адвокат, свидетель стоит вне всяких подозрений! Я заявляю это как представитель органов, которые вели предварительное следствие. Я попросил бы вас не задавать вопросов, которые дискредитируют свидетеля.
Протестуя против ограничения своего права задавать вопросы, защитник Мозер с театральным жестом обратился к председательствующему на суде доктору Зайберту:
- Господин директор окружного суда! Я категорически возражаю против подобного вмешательства прокуратуры! Для меня и сегодня в этом деле свидетель Фогель крайне подозрителен. Что говорит о предполагаемой виновности моей подзащитной? Только то, что у нее на время преступления нет алиби. А как с этим обстоит дело у свидетеля? Он до сего дня не сказал ничего вразумительного о том, где находился в ночь убийства! Поэтому я имею полное право задавать ему вопросы, предполагающие его собственное участие в преступлении.
Два господина в черных мантиях, как боевые петухи, стояли друг против друга.
Зал заметно воодушевился. Что ни день, то новая сенсация - нет, все-таки не зря ночью простояли в очереди!..
Председатель суда успокаивающе поднял руки и, гася возникшее в зале возбуждение, миролюбиво проговорил:
- Господин защитник, господин прокурор! Пожалуйста, ведите себя спокойнее. Взаимными упреками и криком мы ведь ничего не добьемся. - И в непринужденной манере он прекратил спор: - Доктор Мозер, вы имеете полное право считать, что господин Фогель убийца. По мне, так можете и меня подозревать - на этом процессе, похоже, все возможно. Но я должен обратить ваше внимание и внимание господина свидетеля на следующее обстоятельство: если правдивый ответ на какой-нибудь вопрос может навлечь на свидетеля обвинение в противоправных деяниях, он имеет право отказаться отвечать на такой вопрос. Так гласит параграф 55 Уголовно-процессуального кодекса.
Этой любезной ссылкой на Уголовно-процессуальный кодекс тут же воспользовался свидетель. Как только адвокат Мозер попытался расспросить его о том, где же он находился в ночь убийства, Фогель со вздохом сказал:
- Я бы хотел воспользоваться своим правом не отвечать на этот вопрос.
По залу прошелестел многозначительный шепот, а на разрумянившемся лице адвоката Мозера появилась довольная улыбка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88