- В некотором роде...
- Я просто хотел знать. С вами все в порядке? Ну, так вот что мы придумали...
Они разговаривали минут двадцать. Потом инспектор и его сопровождающий уехали, а миссис Кеттл поднялась, чтобы вытереть пыль.
- С чего вдруг вы пораздарили все приличные цитаты? спросил Смат.
Ларкин извинился:
- Я просто хотел помочь коллегам-газетчикам. Они многое дописали сами.
- А как дела с нашим материалом?
- Я как раз пишу.
- Вместе с Банти, да? Или вы уже написали?
- Я пишу за обоих.
- Скажите, Джим, не слишком вы беспечны?
- В смысле?
- Позвольте процитировать "Экспресс". Они там пишут: "Думаю, я его узнаю. Когда он повернулся и побежал, я ясно видел его лицо".
- Ну да, я это говорил.
- Вы считаете это остроумным? Ну и как он выглядел?
- Ни малейшего понятия.
- Значит, вы ничего не видели?
- Я как раз хотел поговорить с вами на эту тему. Мне сначала дописать отчет?
- Как хотите, - Смат с хмурым видом удалился.
Пришел Брюс Норт, чтобы спросить, что это Ларкин делал в два часа ночи с подружкой Джесса. Вопрос был не только подколкой. Ларкин беззлобно рассмеялся.
- Мы покинули бал втроем. Джесс захотел сходить ещё в одно место, и отделился по дороге.
- Бал кончился в час ночи.
- Да, но потом мы ещё выпили в одном клубе, куда нас привел Джесс.
- В "Клубе Пита"?
- Да, так он назывался.
- Неплохая отговорка, - хмыкнул Брюс, - но я вас раскушу.
Он присоединился к группе, окружившей Банти. Кроме шрама на лице на той не было и следа ночного приключения. Утром она уже побывала на рыночной площади, чтобы поговорить с родителями Дженни Баркер. Теперь Банти сидела за машинкой и заканчивала репортаж. Джесс сидел на краю её стола и проникновенно смотрел ей в глаза. Оба не обращали на Ларкина ни малейшего внимания. Тот минут десять, никем не прерываемый, постучал на своей машинке и понес репортаж Смату.
- Чудесно. Пожалуй, стоит немного драматизировать начало. Скажем, "Репортеры из "Ревю" обращают мистического преступника в бегство"... Нет, лучше так: "Джеймс Ларкин из "Ревю"... А что с Банти? В любом случае она должна...
- Как раз по этому поводу я и хотел поговорить. И еще... - Ларкин чувствовал себя неуверенно. - Дэвис может меня сфотографировать, чтобы вставить эту фотографию в статью?
- Вас? А почему не вас и Банти?
Ларкин объяснил, Смат с хмурым видом выслушал.
- Грегори, по-моему, окончательно спятил. Нужно обсудить с шефом. Мне это не нравится.
- Я тоже не особо восхищен этой идеей, - мягко заметил Ларкин.
Шеф тоже особого восхищения не выказал. Но после телефонного разговора с инспектором и суперинтендантом со скрипом дал согласие.
По дороге в фотолабораторию Смат сказал:
- А теперь сделайте действительно суровое лицо, такое, с каким вы преследуете людей на улице.
Дэвис сделал несколько снимков и пообещал, что они будут готовы до перерыва на ланч. Вернувшись в комнату репортеров, Джим спросил Банти про её успехи.
Она равнодушно взглянула на него:
- Они у родственников. Где, выяснить невозможно.
- Надеюсь, вы не очень огорчились?
Она отбросила челку со лба. Жест мог в равной степени обозначать нетерпение или нервозность. Он снова попытался наладить разговор.
- Как вы себя чувствуете?
- Погано, - она вытащила лист из машинки, в ярости порвала его и заправила новый.
- У вас на лбу шрам.
- Это его неудачная попытка.
Он помедлил.
- Я написал отчет. Прежде чем вы увидите его в печати, я должен кое-что вам объяснить. Давайте встретимся за ланчем в баре?
Потом ему пришлось поехать на аэродром.
- Это достаточно нудное дело, - сказал Смат, - но очередь заняться им подходит каждые шесть месяцев. На этот раз досталось вам.
Ларкин примерно час интервьюировал жителей, прежде чем ему удалось встретиться с секретарем частного летного клуба. Бывший командир эскадрильи всю свою контору разместил в ангаре. О простых смертных он был невысокого мнения и охотно показал Ларкину полученные письма.
- Такие никогда не сдаются, - весело заметил он, - Вот это - от мисс Флетчер, которая загорает нагишом на своей террасе, как только появляется первое солнце. Выглядит она прекрасно. Я не упускаю возможности засвидетельствовать ей свое почтение. Она пишет раз в месяц - но продолжает принимать солнечные ванны. Итак, теперь я покажу вам аэродром.
После небольшой прогулки Ларкин спросил:
- Ну а что здесь происходит на неделе?
- Ничего. Мы здесь только по выходным. Постепенно все приходит в упадок. Я всегда говорил, нужно разрешить приземляться здесь нескольким поршневым машинам. Тогда, по крайней мере, будет причина утруждать себя.
Над взлетной полосой разнесся их дружный смех.
В половине второго Ларкин вернулся в бюро. Джесс был один; уютно устроившись, он что-то печатал.
- О, Солнечный Мальчик Джим собственной персоной. Что, как всегда успех?
- Так получается, - вздохнул Ларкин и прошел к своему письменному столу.
Джесс оставил машинку в покое, подошел к нему и прислонился к стене. Прищурившись, он наблюдал за Ларкиным. Черная грива волос, обрамлявшая угловатое лицо, придавала ему что-то дьявольское.
- Я слышал про ваше с Банти приключение. Итак, вам удалось бросить взгляд на его ужасную рожу?
- Так написано в газете.
- Но вы его не видели?
- Почему вы так решили?
- Вы не могли его видеть. Было темно.
- Светили фонари.
- Да, но они были скрыты за деревьями.
- Вы хорошо знаете местность?
- Я? Я во сне могу нарисовать карту города. Итак, Джим стал народным героем. Почему же мне не улыбнулась такая удача?
- Да, я хотел у вас спросить... Что вы делали после того, как мы ушли?
- Я? Побежал за вами с моим парадным топором.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49