Будучи лейтенантом и старлеем, то обстоятельство, что он станет капитаном Прониным, внушало в него уверенность, но когда он стал им, все изменилось. Это что за издевка над судьбой? Майор Пронин или подполковник Пронин. Нет, не звучит, а если и звучит, то только как бывший капитан. Капитан понимал, что никто не посмеет задерживать его продвижение по службе из-за его фамилии, но то, чего он боялся, на самом деле уже происходило. Шли годы, он уже давно мог получить большие звезды, а по-прежнему оставался капитаном. Сергею Геннадьевичу даже стало казаться, что друзья за глаза перестали называть его Серегой. И как только в органах появилась штатная должность психолога, он тут же оказался в его кабинете. Капитан Пронин не был наивен и прост и справлялся со своими комплексами сам, с помощью бутылки водки и пачки сигарет. Психолог же, как понимал Пронин, был в качестве штатного стукача и замещал ранее существующего КГБиста. Не мог Капитан жаловаться своему начальству на фамилию, не мог. А тут получилось все как положено по Уставу и без глупостей. Прочитал подполковник Приходько, руководитель отдела по борьбе с организованной преступностью, личное дело Пронина и сказал:
Знаю, Сергей Геннадьевич, твою проблему. Засиделся ты в капитанах, а дел тебе громких не дают, рутина тебя заела, вот и сохнешь от тоски. А я тебе вот что предложу: попробуй-ка на зуб нашу структуру, покрути нашу работенку, что ты в ней сваришь? А если опыт окажется удачен, я тебе со званием подсоблю.
Да, на черта мне ваша работа сдалась? - без обиняков сказал Пронин. - я в уголовном розыске почти двадцать лет и переходить к вам не собираюсь.
А я тебя, Сергей Геннадьевич, и не приглашаю. Ты у себя на хорошем счету, и слава - тебе, и почет. Но у меня для тебя, специальное, так сказать, предложение. Некий такой эксклюзив, сюр уголовный, если можно так выразиться. А заключается он в следующем: завелась у меня одна гнида, кто не знаю, а если бы знал, к тебе не обращался. И делится она служебной информацией с кем попало и как попало. Причем весьма грубо так. Но сам понимаешь, отдел у нас большой, народу много, и сколько я не пытался эту тварь вычислить, никак в одно не сведу. То там утечка, то там. В общем, есть у меня тройка подозрений и хочу я их просеять, а то, сам понимаешь, никакой работы нет.
Ну, а я то вам в каком качестве нужен? Утки подсадной или живца?
Ты мне, Сергей Геннадьевич, нужен как специалист в уголовном праве. Ты человек посторонний, а значит у тебя на события свой взгляд будет, причем свежий, и на людей в том числе.
Ну, а почему бы не обратиться в ОСР?
Э, Сергей Геннадьевич. Отдел служебных расследований, так как мы с тобой, разбираться не станет. Это мы сейчас сидим, разговариваем нормально, как мужики. Что нам не понравится, мы с тобой забудем. А туда я свои подозрения на бумаге понесу. С росписью и числом, а там ведь тоже люди работают, и люди сам знаешь, какие. Там ведь выскочки одни, не чета нам с тобой. Но и это не главное. Главное то, что догадываюсь я, кто в наши двери вхож. Есть конкретное подозрение, То есть не продавец, а покупатель. Его то я и не хочу спугнуть.
И кто он?
А вот ты мне и расскажешь, как лицо полностью независимое, свою информацию по этому поводу дашь. А я проверю, прав я или нет. И самое главное не спугнешь его, потому что со своей стороны копать начнешь.
Ну хорошо, а звание как же?
Тут, Сергей Геннадьевич, мне поверь, не только званием обойдется. Тут тебе, наверняка, именные часы дадут с надписью: "За доблесть капитану Пронину".
И отвернувшись в сторону, Приходько закатился веселым смехом.
Да ну тебя, Игорь Владимирович, - сведя над переносицей брови, сказал Пронин, - ничего здесь смешного нет.
Нет, это точно нет, - вытирая выступившие слезы, сказал Приходько. А что бы мы с тобой смеялись последними, давай я тебе весь план расскажу.
Этот разговор произошел четыре дня назад, а сегодня он казался Пронину пустой болтовней в курилке. Сегодня Пронин знал куда больше и понимал, что то, о чем они с Приходько договорились не соответствовало ни реальности, ни замыслам сторон. Пронин, правда, своей выгоды не скрывал, да и чего уж тут. Приходько же сказал не все, а, как известно, страшнее всего не ложь, а полуправда. Не сказал подполковник Приходько пару, тройку обстоятельств, потому что считал: "Незачем Пронину знать лишнего". Но Пронин хоть и казался простаком, соображал быстро, и практика следователя ему в этом помогала. Но и ему, практику с большим стажем, не дано было узнать о том, что два, не связанных друг с другом ведомства: "Отдел по борьбе с организованной преступностью" и "Налоговая полиция", вели негласное расследование одного очень старого дела, дела о перестрелке двух бандитских группировок на семнадцатой проходной автозавода. Два года назад один из криминальных авторитетов, уже владеющий некой частью автомобильного бизнеса, под купленные за взятки обязательства сбербанка, получил и реализовал несколько сот малолитражек. Так как он не собирался возвращать деньги, то и реализация шла буквально по бросовым ценам, что и привело финансовое состояние города в хаос. Резкое падение цен на автомобили в городе, где автозавод приносит два процента валового национального дохода, все перевернулось вверх ногами. Все, что казалось нормальным и допустимым, стало шатким и валким. И как следствие этого на одной заводской проходной прошла "стрелка" тех, кто считал себя уязвленными, с теми, кто считал себя правыми. Впрочем, под термин "стрелка" эта встреча не подходила, а называлась в сводках, как "перестрелка", и имела вполне печальные последствия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62