Проходная осталась за углом. Поблизости не видно было ни единой живой души.
- Вот ты и проверишь, - велел он партнеру. - Давай подсажу.
- Не надо, я сам, - гордо отказался Вася. - Силы поберегите. Убегать придется быстро.
- Так, так... Отличненько... Левой, левой активнее работаем... Вот так!.. Ладно, перерыв.
Толстый опустил руки в боксерских перчатках. В проворном тренировочном зале они были одни - он да Гиви.
Грузин знал, как нужно принимать таких уважаемых гостей, как Анатолий Анатольевич. И всегда лично им ассистировал. А в перерывах развлекал как умел.
- Смешное хотите расскажу, Анатолий Анат...
- Опять ты? - буркнул Толстый. - Ну сколько просить можно? Для тебя я - Толстый, и говори мне "ты".
- Ну извини, извини... Никак привыкнуть не могу. Артурчик-то наш, он говорил - вы знакомы, совсем в глюки ударился. Недавно прибегал - весь бледный от переживаний. Борихин ему мертвый являлся. Скоро будет простыней чертиков ловить...
Толстый и сам побледнел.
- Что? Как являлся?
Гиви, увлеченный рассказом, не заметил, как на него реагирует уважаемый клиент, и живо продолжал:
- Да, говорит, реально так, совсем как живой.
- И... Что?
- Ничего. Оклемался - прошло. Да вы... ты чего это побледнел, а, Анатольич. Что - плохо?..
- Да нет, нормально... - Толстый обессиленно сел на скамейку. - Не люблю я чертовщины, Гиви. С детства ненавижу. А она, оказывается, на каждом шагу живет...
Гиви развеселился.
- Да брось ты! Реальный мужик, а в ерунду всякую веришь! Да мало ли чего Артурчику после дури привидится, убогому...
- Ну-ка, помоги перчатки стянуть.
- Что, на сегодня все?
- Нет, так... Схожу в сортире отмечусь... А что он говорил?
- Кто? - не понял Гиви, снимавший с рук Толстого перчатки.
- Ну Борихин, царство ему небесное. В смысле тот, что приходил.
- Да ничего он не говорил! И я с дуру ляпнул. Думал - посмеемся вместе. Я ж не знал, что ты к этому так серьезно.
- Я сейчас, - Толстый встал со скамейки и направился к двери.
Артур восседал на унитазе, чистил зубы и одновременно листал модный журнал. Зазвонил телефон. Не прерывая ни одного из своих занятий, модельер прижал плечом трубку к уху и отозвался:
- Алеу... Да, я... Как же, как же, бьен сюр, помню... И уже виделся с мадам. Сан плезир дю ту... Даже говорить не пожелала! Забыла, прошмандовка, кто ее в люди вывел! - прополоскав рот, Артур сплюнул в раковину. - Экскюзе... Что вы говорите?.. Непременно. Я и сам удивляюсь - при таком единодушии и мы до сих пор не знакомы... Угу, угу... Тре бьен, буду... Коман?.. Ах, как буду одет? - он засмущался и кокетливо поведал: - Ну, я еще не думал сегодня... А как бы вам хотелось?.. Неприметно? Сэ дэфисиль. Но я что-нибудь придумаю. Специально ради вас!.. О ревуар.
Артур дал отбой и победно дернул за цепочку сливного бачка.
Василий без видимого напряжения подтянулся и уже через несколько секунд оказался на подоконнике.
- Ну, что там? - поинтересовался снизу Борихин.
- Удача, сэр, - порадовал его напарник. - Клозет.
- Мужской или женский? - уточнил старший партнер.
- Не знаю. Мне в женском бывать не приходилось.
- Ты не умничай, - пропыхтел Борисыч, который тоже приступил к восхождению. - Залезай.
- Еще чего! А вдруг женский. Если поймают - решат, что мы извращенцы.
- Залезай, говорю! - свирепо засопел Борихин. - Думаешь, мне легко здесь висеть?
Стараясь не наделать шуму, Василий до конца распахнул створку окна, спустился на пол и, перегнувшись через подоконник, помог подтянуться изнемогавшему Борихину. Тот тяжело спрыгнул вниз и замер, прислушиваясь. Потом нагнулся и заглянул под дверцы. Ног не было видно. В туалете, кроме них, никого.
Борисыч перевел дыхание и принялся приводить в порядок свой новый, но уже подвергшийся серьезному испытанию костюм. Покончив с этим, кивнул на дверь:
- Давай выбираться отсюда. Только тихо.
В коридоре прозвучали тяжелые шаги. Кто-то, напевая себе под нос, приближался к туалету. Борихин сделал большие глаза и шикнул на Васю:
- Быстро прячься!
Оба едва успели шмыгнуть в кабинки и запереться, как дверь отворилась.
Напевая "Если хочешь быть здоров...", Толстый подошел к кабинкам. Подергал за одну ручку - заперто, потом потянул за другую - тот же результат. Он удивился и не поверил сам себе. В туалет можно было проследовать только через тренировочный зал, а за последний час мимо них с Гиви никто не проходил. Видимо, дверцы перекосило, подумал Толстый и дернул посильней. Защелка с треском отлетела, дверца распахнулась. На унитазе, в гордой позе орла, - чтобы снаружи незаметно было, - восседал покойный Борихин с напряженным от сдерживаемого дыхания лицом.
- Анатолий Анатольевич, - приятно удивился мертвец. - Вы-то мне и нужны!
Глаза у Толстого закатились, и, не издав ни звука, он, как подрубленное дерево, рухнул на кафельный пол.
ГЛАВА 18
Вера хлопотала по дому, когда у двери загудел интерком. Охранник снизу сообщил о визитере, и в голосе его чувствовалось сомнение в том, что данная личность вправе претендовать на это звание. В ответ на вопрос, кто таков, бдительный охранник ответил:
- Да такой, бомжеватый. Волосатик. Мятый весь. Владимир... Как тебя, говоришь? - обратился он к посетителю, а потом доложил Вере: - Коваленко, говорит.
- Вы уж пустите его, волосатика, ладно, дядя Коля? - тут же улыбнулась Вера. - Как-никак мой родной брат.
Тюремную вонь, въевшуюся во все поры, Буржуй вымачивал долго. Он нежился в огромной, наполненной до краев пенистой ванне столько, что Вера не выдержала.
- Можно к тебе? - постучала она в дверь. Буржуй погрузился в воду по шею.
- Заходи. Меня все равно не видно.
Вера вошла с двумя прикуренными сигаретами и одну протянула брату.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128