— Лохмотья, как ты изволила выразиться, для того и существуют, чтобы прикрывать наготу. — Моя улыбка сразу померкла.
— Вот ты ее и прикрываешь! А необходимо подчеркивать достоинства!.. Перехожу ко второму вопросу — работа…
— Ну, там у меня все в порядке.
— Согласна, но не совсем. Тебя используют! — И предрекая мое возмущение, продолжила: — Все командировки — твои! Сверхурочные — тоже твои! Если объявляют рабочим выходной день, кто выходит?..
— Я… Но, согласись, мои труды не пропадают даром.
— Хоть это радует. — Подруга устало опустилась на стул. — И наконец перехожу к последнему вопросу — твое жилье!
Я обвела тоскливым взглядом стены и поежилась. Квартирный вопрос был для меня самым болезненным. Получив в наследство огромную четырехкомнатную квартиру, я до сих пор не нашла времени, да, честно признаться, и желания не было, чтобы превратить ее в уютное гнездышко. Не хочу сказать, что в доме царили запустение и хаос. Нет! Чистота для меня была превыше всего. Но начать ремонт, а потом обменять квартиру на более престижный район, вот на это меня не хватало.
— Твои соседи, — продолжала между тем Милочка. — Это же ужас! А теперь еще и эта…
Под «этой» она подразумевала мою новую соседку Валентину. Въехала та сюда совсем недавно, но сразу заявила о себе полночными бдениями, сопровождающимися громкой музыкой.
Тихий ропот возмущения, зародившийся поначалу на засиженных скамеечках у подъезда, постепенно нарастал, достигая неимоверных размеров и высоты нашего с ней этажа. Ярый борец за восстановление справедливости — тетя Наташа, не выдержав однажды накала страстей, взобралась к нам наверх и застучала клюкой в дверь моей соседки.
Долго никто не открывал. Наконец замок щелкнул, и дверь широко распахнулась, являя взору видение, заставившее престарелую женщину замереть от удивления.
— Что вы хотели? — томно произнесла Валентина, опираясь о притолоку.
— Я-а-а?! — только и смогла выдавить из себя тетя Наташа.
— А кто же еще? — фыркнула Валентина прямо в бокал с шампанским, который небрежно держала в холеных пальцах. — Я здесь больше никого не вижу.
Тетя Наташа продолжала молчать, лишь ее подслеповатые глазки продолжали жить своей жизнью, обшаривая полуобнаженное тело молодой женщины.
И поглядеть там, скажу я вам, было на что!
Валентина была практически голой. Узкая полоска кружев, перепоясавшая ее в некоторых местах, пара ажурных чулок да туфли на высоченных шпильках — вот, пожалуй, и все ее одеяние на тот момент.
— Так что вы хотели-то? — начала она терять терпение. — Мне некогда…
— Ишь ты, занятая какая!.. — прокашлялась наконец тетя Наташа, а затем без переходов брякнула: — Тишина, спрашиваю, когда будет?
— Какая тишина? — наморщила гладкий лоб Валентина. — Ничего не понимаю.
— Покой, покой, говорю! — затрясла клюкой вредная старушенция.
— О, бабуся! — вынырнул откуда-то из-за плеча молодой женщины всклокоченный мужчина. — Покой нам только снится!..
С этими словами они, цитирую тетю Наташу: «Заржали, как лошади…», и хлопнули дверью у нее перед носом.
— А мужик был совершенно голый! — понизив голос до шепота, рассказывала она своим седовласым подружкам у подъезда. — Ей-богу! Срам-то какой!
Подруги осуждающе качали головами и в конце концов, не выдержав такого пренебрежительного отношения к своим требованиям, обратились в местное отделение милиции.
Участковый пришел где-то через неделю после этого случая, пробыл у Валентины чуть дольше положенного и ушел совершенно довольный жизнью. Во всяком случае, так мне показалось. Потому как, открыв однажды дверь на посторонний шум, доносившийся с лестничной площадки, я уперлась взглядом в широченную спину, обтянутую дерматиновой курткой, по которой по-хозяйски скользила изящная ручка с наманикюренными пальчиками.
«Вот так да!.. — хихикнула я про себя и осторожно прикрыла дверь. — Зря, выходит, старушки старались!»
Как оказалось, и в самом деле зря… Ночные оргии у Валентины не прекращались. И всякий раз на злобное шипение в спину она кривилась в презрительной усмешке и молча проходила мимо.
Ко мне Валентина относилась с симпатией. Уж не знаю, чем я заслужила такое расположение с ее стороны, но, едва завидев меня, она широко улыбалась и протягивала руку с шикарным маникюром в знак приветствия. Я осторожно ее пожимала и на приглашение зайти в гости робко что-то лопотала о вечной занятости…
— Ты что, не слушаешь меня? — подозрительно уставилась на меня Милочка.
— Да нет, слушаю, — поспешила я ее успокоить.
— В общем, с завтрашнего дня мы с Ксюхой берем над тобой шефство. Первый шаг на пути к перерождению ты уже совершила.
— То есть? — непонимающе уставилась я на нее.
— Подстриглась… — взъерошила она мою щетинку. — Завтра работаем над стилем. А со следующей недели займемся жилищным вопросом. Олежа уже работает в этом направлении.
— А кто его просил? — задохнулась я от возмущения.
— Я! — кротко улыбнулась Милочка, зная, что эта ее улыбочка действует на меня безотказно. — Я просила! И у него уже куча вариантов. Вполне возможно, что к концу твоего отпуска ты будешь жить уже по новому адресу…
Если бы Милочка могла знать в тот момент, что меня ожидает в недалеком будущем, то схватила бы в охапку и потащила на край света. Но, очевидно, ее телепатические способности были очень ограничены, поэтому на этот раз она расцеловала меня в обе щеки и со спокойной душой отбыла, не забыв взять с меня обещания дожидаться ее к обеду завтрашнего дня.
Заперев за ней дверь и прибрав на кухне, я прошла в свою комнату, которую любовно именовала «кабинетом».
1 2 3 4 5 6 7 8