Поэтому возникают особые требования. Марк, твои связи с кавказцами уже недопустимы.
- Какие связи? Сейчас все можно сделать почти законно.
- Знаю я это твое "почти".
- Вот закончим сделку для летчиков - и конец.
- А как там дела, кстати? - спросил Капитонов. - Мне Бурмистров на дню по два раза звонит...
- Керц просит все прокрутить без договоров, бумаг и прочих следов. А военные так не могут. Поэтому пришлось найти посредника. Керц привезет бабки, передает посреднику. Мы заключаем договор с посредником, военные с нами, а потом посредник исчезнет, фирма закроется.
- А что военные? - спросил Капитонов.
- Они этого не знают. Единственное, Керц просит хоть маленький, но вертолетик. Бурмистров вроде нашел такой.
- Сколько стоит?
- Пока не договорились, но сумма должна быть приличной. Керц скоро прилетит, тогда и договоримся.
Саранцев меланхолично потягивал пепси-колу. Он уже прикинул, что сумма должна быть огромной. Темнил Марк, чтобы успеть отначить себе от неучтенного пирога.
Капитонов кивнул и продолжал:
- До презентации мы в таком составе встретиться не успеем. Поэтому давайте обсудим состав руководства будущего фонда. Я предлагаю так. Я как генеральный директор буду и председателем фонда, Авдеев и Камовский сопредседатели. А поскольку Дмитрий Иванович у нас самый молодой, сделаем его ответственным секретарем. Ну, как?
Саранцев, погасив в глазах бешенство, слегка склонил голову и деланно улыбнулся:
- Вы правы, как всегда. - Голос его звучал сухо и официально.
- Ты только не обижайся, Дима. Все-таки на тебе вся инфраструктура, обеспечивающие службы, это немало. У Марка - финансы и торговля, у Евгения Михайловича - идеология, политология... Этот, как его... популизм. А мы с тобой - люди деловые.
- Виктор Павлович, бросим об этом. - Саранцев окончательно справился с раздражением. - Может, действительно пора на ужин?
- Подожди, ещё пару слов... - Капитонов надавил ладонью на плечо Саранцева и мягко, но решительно заставил его сидеть на месте.
Острый нюх матерого аппаратчика подсказывал Капитонову: нет, не прост он был, этот самый молодой член совета директоров, улыбчивый, малоразговорчивый, даже задумчивый. Есть у него и воля, и хватка, и амбиция, цену себе знает. Как мог бывший программист, директор какой-то захудалой фирмы из пяти человек за два года создать разветвленную информационную сеть и оплести ею не только ассоциацию, но и областные города вокруг Москвы, вдоль Волги и почти весь Уральский регион. На его систему филиалов хоть завтра можно нанизывать ячейки новой партии. Деньги, конечно, тоже не последнее дело, но без организации и инфраструктуры они не сработают. Кроме того, Капитонов понимал, что рано или поздно этот незаметно выросший монстр в любой момент может выйти из-под контроля. Надо было его задобрить, снять напряжение. Когда Авдеев вышел, Капитонов повернулся к Саранцеву:
- Да не дуйся ты. Это пока. Все у тебя впереди.
Уланов медленно шел вдоль берега по густой, по-летнему зеленой траве, в которой запутались опавшие листья берез. Горячо говорил Саранцев, и в грудь стучал искренне, и заглядывал в глаза искренне, но это и настораживало. "Ты бороться хочешь, дорогой Дима, я тебе нужен как солдат, - думал он. - Ты считаешь свое дело правым, но и другие могут думать так же. И потому создаются партии, отряды и дружины, собирается информация. Интересы непримиримы, и борьбе не будет конца". Нет, он будет помогать отдельным людям, но не группировкам. Добро - штучный товар.
Тонкие березы на берегу стояли как белые свечи в желтеющем пламени листвы. Уланов спустился к зеркальной воде, в ней отражались плывущие облака и прибрежная позолота. Светлые, сияющие просторы окружали его. Под высоким небом по серебристой глади огромного водоема вдали медленно скользили длинная баржа и несколько белых парусников. За ними километрах в двух виднелась на берегу деревня. Понятно, почему в России столько художников, подумал он. Поселиться бы на этих берегах и смотреть и впитывать в себя этот покой, ощущая себя его частицей, подчиняясь его величию.
Он вспомнил взгляд Елены, каким она смотрела на него, когда Надя уснула. Он должен объяснить ей все, что знает. Каким на самом деле является окружающий мир, как хрупка наша связь с его сущностью и как легко эту связь порвать и стать обыкновенным механическим человеком.
Его вдруг охватило острое разочарование. Что он торчит здесь среди этих людей, когда Елена там одна с малышкой, разрывается между отчаянием и надеждой? Почему он не позвонил ей? Почему не успокоил ее? Уланов развернулся и поспешно зашагал через парк к автобусной остановке.
Глава 10. НОКТЮРН
Было девять вечера, Надя уснула, Василий Андреевич и Лидия Семеновна возились на кухне, а Елена сидела одна в комнате, с досадой поглядывая на телефонный аппарат. Ей казалось, что Уланов обязательно должен позвонить из пансионата. Непонятно, зачем он вообще туда поехал? Что он там делает с этими совершенно непохожими на него людьми? Судя по всему, он им нужен, но они-то зачем ему? Все понимающий, открытый, простодушный.
В этот момент затрещал телефон, и Елена сорвала трубку. Это был Уланов.
- Добрый вечер, Лена. Можно вас увидеть сегодня? - Он говорил, как обычно, тихо и медленно.
- Вы где?
- Недалеко, с полчаса до вас.
- Я вас встречу на улице.
Уланов совершенно отличался от тех, кого она знала раньше. Только сильный человек способен пробуждать в людях надежду и вкус к жизни, и он смог это сделать. За несколько встреч с ним она наговорила столько, сколько, наверно, не говорила раньше за целый год. В его присутствии у неё сам собой развязывался язык.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43