Такая должна быть весьма активной по жизни.
— Милое создание, — сделала я комплимент.
Максим снова зарделся и удовлетворенно, но между тем ужасно глупо заулыбался.
— Вы правда так считаете? Для меня она самая прекрасная на свете! Лучше ее никого нет.
«Ну да, конечно. Она красива, как Бэль, из мюзикла „Нотр-Дам де Пари“, — снова включился в работу мой язвительный внутренний голосок. — Только вот ты, мой хороший, на Квазимоду больше смахиваешь. Стоп! Опять ты за свое, — осадила я сама себя. — Имей хоть какое-нибудь уважение к „столь глубоким чувствам клиента“.»
И продолжила работу с фотографиями. Впрочем, на третьей карточке девушка вышла совершенно расплывчато и нечетко, так что оставалось ориентироваться на те впечатления, что сложились у меня на основе первого просмотра.
— Фотографии я пока оставлю у себя, — откладывая снимки в сторону, произнесла я. — Они мне понадобятся при поисках.
Мурашев согласно кивнул.
— И еще: мне будет нужен адрес того самого парня. Вы, кажется, сказали, что он жил вместе с Ольгой?
— Да, они проживали в одной квартире, — сглотнув слюну, ответил мне Максим. — Адрес я могу написать.
Я повернулась на стуле, взяла с холодильника ручку и блокнот и протянула их Мурашеву. Пока он тщательно и аккуратно выводил буквы, я снова спросила:
— Эта квартира была единственным местом, где данный тип проживал? Или же он имеет свое собственное жилье?
— Скорее всего нет, — подняв голову, теперь уже более ровно и без заиканий ответил Мурашев. — У него, по-моему, вообще никакого жилья раньше не было. Не знаю даже, где он мог жить, пока не прицепился к Оле.
— Ясно, — кивнула я и перешла к следующим интересующим меня вопросам. — Как зовут ее парня? — первым делом спросила я.
— Этого шизофреника? Степанов Олег Юрьевич.
— Он есть на фотографиях?
— Нет, тогда они еще не были знакомы, — ответил мне Максим и собрался было вернуть листок с только что сделанными записями, но я его остановила, попросив:
— Напишите там же место работы девушки, данные о ее друзьях, подругах, родственниках. Все, что может пригодиться во время ее розыска.
— Я вас не совсем понимаю, — нелепо застыв с протянутым листом в руке, произнес Мурашев. — При чем тут подруги, если ее мог убить этот тип?
«Ты совсем тупой или прикидываешься?» — горел желанием сорваться вопрос. Но я сдержалась, понимая, что тут уже ничем не поможешь, гиблый фрукт переделу не подлежит, как говорится.
— Я должна удостовериться в том, что Оля никому не сообщала, что она куда-то собирается, и никто не видел ее где-то в городе в течение месяца, — как могла, предельно понятно объяснила я причину своей просьбы.
Теперь Мурашев меня, кажется, понял и продолжил свою писанину. У меня же появилось немного времени, чтобы отдохнуть от его глупых вопросов и собраться с мыслями. Но как раз в этот момент из соседней комнаты донесся какой-то шум. Не понять, кто является его виновником, было довольно сложно.
Естественно, я моментально ринулась в зал. А там мой малолетний постоялец, предоставленный на время самому себе, умудрился рухнуть на пол со стула. Но этот стул стоял на столе, и на нем лежал чемодан. Сия пирамида была возведена юным исследователем неизведанных пространств для того, чтобы стянуть со стоящего в комнате шкафа большую коробку. Что в ней, он пока еще не знал. Зато это знала я: там хранились несколько магазинов для моего пистолета марки «макаров», щетка для чистки ствола, а также другие вещи, предназначенные для ухода за оружием.
Я невольно охнула — не хватало только еще, чтобы этот сопляк все там перекурочил, а чего доброго, еще и стащил. «Макаров» детям не игрушка.
— Ты что это делаешь? — зло зашипела я, застыв в дверях. — Я разве тебе не ясно сказала, чтобы ты не смел трогать мои вещи?
— Да я же только посмотреть. Тебе жалко, что ли? — потирая ушибленный локоть, ответствовал паренек, все еще сидя на полу.
— Ну все, с меня хватит, — окончательно рассвирепела я от такой невоспитанности и наглости. — Иди-ка сюда, сопляк.
Я схватила висящую в прихожей на вешалке сумочку, рывком достала из нее наручники и вместе с ними направилась к мальчугану. Тот, как это ни странно, и не подумал испугаться, чем немного сбил меня с толку.
— Вот прицеплю тебя сейчас к трубе, будешь знать, — с легкой угрозой в голосе произнесла я, дабы продемонстрировать мальцу свое превосходство над ним и добиться, чтобы он хоть немного начал меня слушаться.
Но мне явно не везло с детьми! «Страшный» ход не подействовал — парень равнодушно протянул свои руки мне навстречу и предложил:
— Спорим на сотку, что я через пять минут из них вылезу?
— Не вылезешь, я их так сейчас затяну… — защелкивая наручники на тоненьких ручках мальчика, пообещала я. — Еще просить будешь, чтобы отпустила.
— Нет, а что будет, если все же вылезу? — не унимался Константин. — Что, слабо спорнуть?
— Ну, если тебе так хочется, то спорим, — попавшись на старую уловку, быстро согласилась я.
Впрочем, согласилась лишь потому, что была совершенно уверена: мальчишке с моими фирменными наручниками не справиться. Стало быть, ему это может пойти на пользу — глядишь, он и вести себя нормально научится.
— Ну вот, так-то лучше, — закончив с частичным обезвреживанием юного хулигана, удовлетворенно произнесла я. — Теперь посиди и подумай, как стоит, а как не стоит себя вести.
Затем сунула ключи от наручников себе в карман и повернулась в сторону кухни.
— Ну вы, взрослые, и глупые, — усмехнулся паренек.
Но я не обратила на его слова внимания.
— Я закончил, — все еще смущаясь от моего взгляда, произнес Мурашев.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10