— Да я в больнице с ножевым ранением, — обиделся Феофанов. — Меня полоснули по пузу полуметровым тесаком двое наемных убийц, я еле ушел, куда уж серьезнее!
— А почему вы уверены, что их подослали? Кому выгодна ваша смерть? — спросила я, невольно заинтересовываясь.
— Поговорим об этом не по телефону, а при личной встрече, — предложил Феофанов. — Подъезжайте через полчаса в медсанчасть. Я на третьем этаже в хирургии, палата триста двенадцать.
— Вы знаете, сколько сейчас времени? — спросила я, немного опешив от его напора. — В больнице часы посещений уже закончились, и мне, мягко говоря, будут не очень рады.
— Для вас это что, проблема? — недовольно спросил архитектор.
— Нет, но не лучше ли утром… — начала я, однако Феофанов раздраженно оборвал меня:
— Да как вы не поймете, до утра я могу и не дожить! Мне нужна ваша помощь сейчас, а не утром!
— Даже так, — пробормотала я с недоверием. — Вы в милицию заявили, что на вас покушались?
— Конечно! — воскликнул он с сарказмом. — Только пока они раскачаются, я буду уже мертв. И эта смерть будет на вашей совести, Евгения Максимовна, потому что вы не нашли времени помочь хорошему человеку, попавшему в беду. Деньги, чтобы оплатить ваши услуги, у меня имеются.
— Хорошо, хорошо, успокойтесь, Виктор Арсентьевич, я сейчас приеду и выслушаю вашу историю. После решу, браться за это дело или нет, — приняла я решение. — До встречи.
— Что произошло? — бросилась ко мне с расспросами Лариса. — Виктор говорил, что у него какие-то неприятности с женой. По вашему лицу вижу, что-то нешуточное!
— Ничего страшного, он жив, — ушла я от прямого ответа, — не забивайте себе голову ерундой! — И с улыбкой сказала: — Если бы я не знала вас, Лариса, то подумала бы, что Феофанов — отец вашего ребенка, вы так за него переживаете.
— Да бросьте говорить ерунду, — смущенно заулыбалась Неделькина, краснея, — я его видела всего несколько раз в присутствии мужа. Ну посылали время от времени друг другу эсэмэски. Просто знакомый.
— Шучу я, не берите в голову, — усмехнулась я. — Скажите лучше, Лариса, как вы можете охарактеризовать Феофанова. Какой он человек?
Лариса ненадолго задумалась, затем улыбнулась:
— Только без подковырок, ладно?
Я пообещала, что воздержусь от комментариев, и Лариса, еще поломавшись, призналась, что архитектор, по ее мнению, очень интересный мужчина, симпатичный, умный, веселый и одновременно с этим умеет зарабатывать деньги, с ним легко и просто общаться. Идеал мужчины, да и только. А его жена наверняка стерва, раз не смогла его оценить. Лариса с мужем и Феофанов с женой как-то были вместе в ресторане, и Неделькиной хорошо запомнилось, как трогательно и нежно архитектор ухаживал за женой, называл ее исключительно «лапулей» и «заей», как они танцевали.
— Точно — она стерва, правда, по виду и не скажешь, — подвела итог Неделькина с грустным выражением лица.
— Ясно, — протянула я, ставя пустую чашку на столик. — Похоже, Лариса, нам пришло время проститься. Виктор Арсентьевич наверняка уже изнывает от желания излить мне душу, и я не могу долго заставлять его ждать.
Вслед за этим мне пришлось выслушать новый поток благодарностей от моей бывшей подопечной. Затем мы все-таки простились, и я, покинув квартиру, вышла из подъезда в дышавшую сыростью ночь, которая теперь безраздельно владела городом. Ощущая на лице мелкие капельки водяной пыли, которую с трудом можно было назвать дождем, я подумала, что во Владивостоке, откуда я родом, в это время года мороз за двадцать, здесь же не поймешь, что за погода.
Мой «Фольксваген», блестевший от мороси в свете уличных фонарей, сиротливо стоял среди других машин на стоянке за домом Неделькиной. Я побыстрее забралась в уютный салон, завела двигатель и вырулила со стоянки. Путь до больницы занял минут десять, не более. Свернув в какой-то глухой переулок, я извлекла из багажника чемодан с маскарадными принадлежностями, которыми по роду деятельности мне приходилось частенько пользоваться, и практически молниеносно перевоплотилась в работницу здравоохранения. Белый халат, шапочка, стетоскоп.
Помедлив, я надела на голову светлый парик, стерла макияж и напялила на нос очки в роговой оправе. Револьвер скользнул в потайное отделение автомобильной аптечки, сделанной в виде небольшого чемоданчика с ручкой, с красным крестом на черном корпусе, где, помимо обычных лекарств, бинтов и жгута, было замаскировано много интересных вещей. Покончив с этим, я смело подъехала к главному корпусу медсанчасти.
Здание окружали высокие тополя. Я поставила машину в тень под развесистым деревом, чтобы не бросалась в глаза охране. У больницы не было видно никого подозрительного. Я достала отмычки и двинулась к служебному входу, через который в здание заносили все необходимое для нужд учреждения: оборудование, белье, медикаменты. Поскольку проект здания был типовым, то, по моим расчетам, за дверью находился грузовой лифт, а также выход на лестницу. Если за главным входом наблюдают, то здесь я пройду незамеченной, да и с охраной не придется объясняться.
Врезной замок поддался без всяких проблем, вот только металлическая дверь изнутри оказалась закрытой на засов — самое простое и эффективное средство против взлома. Я осмотрела водосток. Ветхое и ненадежное сооружение не ремонтировалось лет двадцать и держалось, как говорится, на честном слове. Малейшее напряжение — и ржавый водосток обрушится со страшным грохотом. Я плюнула на все и пошла к главному входу. И тут удача улыбнулась мне. С включенными проблесковыми маячками на крыше, оглашая ревом сирены площадку перед больницей, к зданию подлетела машина «Скорой помощи».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11