Дело было сделано в течение нескольких минут. Для начала господин Светин заключил со мной контракт на неделю. За это время он рассчитывал разобраться со своими проблемами.
— Если что, дальше видно будет, — сказал Виктор Владимирович.
Я позвонила тетушке, сообщила, что домой не приеду, так как намерена на недельку переселиться к новому клиенту.
Весь вечер мы провели за светской беседой. Светлана рассказывала о своей работе в школе, о том, как нелегко ей порой приходится с непоседливыми детишками, но как прекрасно бывает потом, когда все-таки удается найти с ними общий язык. Светин как будто специально прилагал усилия, чтобы разговор не зашел в область семейных проблем. Позже, когда Светлана отправилась спать, мои предположения подтвердились.
— Не хочу ее лишний раз расстраивать, — сказал Виктор Владимирович. — Она и без того каждый день вся на нервах, как с работы вернется — долго не может успокоиться. А тут еще шпана эта уличная… Я вот что вам хотел сказать, Евгения Максимовна. Я завтра на биофак ТГУ отправиться собираюсь. Пообщаться с преподавательским составом. Хочу расспросить, в каких отношениях с Марковым мой отец состоял в действительности. И что это за такой конфликт был, из-за которого милиционеры лишний раз уверились в виновности моего отца. Я слышал, конференция там должна была быть какая-то, а что за конференция, честно говоря, не представляю себе… Хотелось бы отправиться на биофак утром. У отца что-либо спрашивать бесполезно, тем более завтра в СИЗО неприемный день.
— Это правильно, — кивнула я. — Кто рано встает, тому бог дает…
На том мы и порешили.
* * *
Пятнадцатого апреля в восемь утра мы вышли из подъезда и к девяти уже находились во дворике университета. Нам не составило особого труда отыскать пятый корпус, в здании которого располагался биологический факультет. Мы неспешно миновали большое двукрылое крыльцо с множеством стоящих и сидящих на ступеньках студентов, беззаботно курящих, смеющихся и обсуждающих свои личные дела. Создавалось впечатление, что гранит науки не волновал будущую интеллигенцию ни в коей степени.
Мы прошли в здание.
Фигуры из гипса на стене напротив нас изображали эволюционное развитие органического мира.
— Насколько я знаю, деканат расположен на втором этаже, — сообщил Светин, уверенно направляясь к лестнице.
Вскоре мы оказались у дверей деканата. Бросился в глаза распечатанный на принтере лист формата А-4, пришпиленный булавкой к обитому черным бархатом стенду с расписанием и факультетскими объявлениями. «Товарищи! — гласила надпись на листе. — Вступайте в партию алкоголиков биофака!» Электронный адрес, и далее еще что-то мелким шрифтом.
«Очередная проказа студентов, — подумала я, — которую еще не успели заметить, а иначе наверняка бы сняли».
Виктор Владимирович осторожно постучал в дверь деканата, выждал секунду-другую, повернул ручку, открыл дверь и вошел. На нас обратила взор секретарша — крашеная шатенка средних лет.
— Здравствуйте, — сказал Виктор Владимирович. — Я — сын одного из ваших преподавателей — Светина Владимира Николаевича. Вы, наверное, слышали о том, что произошло…
Секретарша смутилась.
— Насколько мне известно, Владимира Николаевича задержали по подозрению в убийстве Игоря Сергеевича Маркова, — робко сказала она.
— Да. Но я уверен в том, что отец мой невиновен, и намерен это доказать. Кого я мог бы расспросить об отношениях моего отца и убитого, об их взаимоотношениях с остальными преподавателями?
Секретарша сразу начала откровенно занудствовать:
— Ой, сейчас все заняты, на лекциях, декан и замдекана заняты подавно…
М-дела, они такие, работники бюрократического фронта! Сами из себя ничего не представляют, а так и стараются продемонстрировать свою мнимую значимость.
— Может, все-таки у кого-то сейчас окно? — предположил Виктор Владимирович. — Вдруг человек как раз скучает и будет рад побеседовать с нами?
Секретарша метнула на нас ядовитый взгляд.
— Я посмотрю, — сказала она, поджав губки, и принялась рыться в ящике стола, изображая чрезвычайно занятого человека, которого оторвали от работы мировой важности, и теперь она вынуждена выполнять сложную процедуру поиска расписания преподавателей. Хотя я была уверена в том, что до нашего прихода секретарша, мягко говоря, вола пинала.
В этот момент дверь отворилась, и в деканат вошел благообразный мужчина лет пятидесяти. Чуть полноватый, невысокого роста, в очках.
— Эх-х, — протянул он. — Такая скука — все проростки обработали, раньше чем через два часа на них даже смотреть не стоит. И студентов у меня сейчас нет. Окно, окно!
— Извините, — сказал Светин, обращаясь к вошедшему, — а у вас не найдется десяти минут для разговора со мной?
Секретарша прекратила копаться в столе.
— Найдется, — ответил преподаватель. — Я вас слушаю.
Виктор Владимирович изложил суть дела.
— Пройдемте ко мне в кабинет, — предложил преподаватель. — Там мы можем побеседовать в спокойной обстановке. Кстати, меня зовут Степан Олегович.
Мы назвали свои имена, после чего вслед за Степаном Олеговичем покинули деканат.
Владения Степана Олеговича располагались в подвале, где, как и положено в местах подобного рода, пахло сыростью и плесенью. Степан Олегович провел нас в лабораторию, столы и полки в которой были сплошь заставлены пробирками, баночками с реактивами, автоклавами и всевозможными измерительными приборами. Предложил стулья, обитые кожей, местами вытертой и отходящей.
— Так что конкретно вы хотели бы узнать? — спросил Степан Олегович.
— Мне интересно, в каких отношениях мой отец состоял с убитым, — задал вопрос Светин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10