То она в роли пастушки из пасторали, то в русском водевиле, то уличная женщина из «Оперы нищих». То в кругу друзей, то в обнимку со знаменитостями, то с какими-то улыбающимися молодыми людьми.
Когда я спросила у Бена, кто они такие, он отвечал, что это то ли актеры, с которыми она играла в различных спектаклях, то ли нужные ей люди. О многих он вообще не имел представления. Вероятно, многое из личной жизни Лизы ему было вообще мало понятно и мало известно.
Меня заинтересовала одна фотография. Если большое количество молодых людей вокруг Лизы я еще как-то могла объяснить, фотография с запечатленным на ней пожилым мужчиной явно восточной внешности с тростью из слоновой кости почему-то привлекла мое внимание.
— Кто этот старик? — спросила я Бена.
— Не знаю, может быть, профессор какой-то или бизнесмен. У нее так много знакомых… Ну, уж к этому я бы точно не стал ревновать. И вообще, если говорить откровенно, о сексуальных пристрастиях своей собственной жены я имею достаточное представление. Поэтому и не ревновал особенно к Исмайлову.
Дело в том, что ей нравятся голубоглазые блондины моего типа и ее ровесники, так что зеленая молодежь и седовласые старцы не составляют мне конкуренции.
Ей нравится общаться с представителями Кавказа, возможно, ей импонирует природная предприимчивость этих людей. Но в любви, знаешь ли, мы ищем не себе подобных, как в друзьях, а скорее то, чего мы недополучили в детстве. Вот и жгучая брюнетка Лиза неравнодушна к блондинам и не любит темноволосых.
И вообще, я уверен в ней на сто процентов, как бы это ни показалось тебе наивным. Мне даже немного оскорбительно, что ты в ней сомневаешься. В конце концов, что бы ни было, а вы были подругами…
— Извини, это профессиональная привычка — задавать вопросы, которые могут показаться нетактичными, — защищалась я.
На иных фотографиях Лиза представала светской дамой: на приеме у мэра города, на фоне шикарных особняков тарасовской знати. Надо сказать, компании были не чисто мужскими, на них можно было разглядеть и импозантных красавиц, которые могли составить конкуренцию и самой Лизе.
На одном из снимков в ресторане «Вена» Лиза была запечатлена рядом с огненно-рыжей дамой, которая широко улыбалась Лизе, словно рекламировала новую зубную пасту — Кто это? — спросила я.
— Лариса Виноградова, — ответил Бен. — Кстати, не думай, что они такие уж подруги, как можно подумать, глядя на эту фотографию. В действительности скорее наоборот — непримиримые противницы. Естественно, только на сцене… Дело в том, что в свое время Виноградовой не дали роль Клеопатры, а предпочли Лизу.
— Где Виноградова сейчас?
— Наверное, в театре, где же ей еще быть? — равнодушно произнес Бен. — И рада-радешенька, что Лиза оставила сцену. Кстати, именно Лариса распускала слухи о том, что несомненная любовная связь с режиссером помогла Лизе получить главную роль. Но это, ты сама понимаешь, сплошные враки…
Я, признаться, склонялась к точке зрения Ларисы, хотя никогда ее не знала и не была осведомлена о закулисных интригах театральной жизни. Это было как-то далеко от меня — я небольшая поклонница театра, да и светские сплетни меня мало волновали.
Но Бен всегда оставался наивным малым. И если, когда у нас с ним были романтические отношения, это, напротив, привлекало и не казалось изъяном, то в данном случае, мягко говоря, я не могла согласиться с его точкой зрения. Одно я поняла — он ее любит. Не знаю уж, как она, — с нашей последней встречи прошло несколько лет, и бог его знает, что может за это время измениться в человеческих отношениях.
А объективно… Даже беглый взгляд на фотоальбомы свидетельствовал о том, что Лизе нравилась бурная богемная жизнь. Бен же был человеком углубленным в себя и романтиком в душе. Внешне не очень импульсивный, он вел себя довольно замкнуто, постоянно находясь в поиске литературных идей. И вряд ли ему очень уж нравился образ жизни, который вела его жена Лиза.
И тут я почему-то подумала: уж не сбежала ли его благоверная к другому? Но если так, то скорее всего забрала с собой и сына. Хотя, как говорили нам наши общие приятельницы, Лиза не очень ощущала себя матерью. Может быть, она до этого еще попросту не дозрела. Поэтому и ребенок, насколько я поняла, проводил львиную долю своего времени у бабушки.
И тут, словно в ответ на мои мысли, раздался телефонный звонок.
— Здравствуйте, Анна Михайловна, — прозвучал голос Бена. — Нет, еще не приехала… Задерживается…
Почему вам не позвонила? Ну, вероятно, не смогла…
Как Эдик? С уроками все нормально?.. Ну и хорошо…
Как только приедет, сразу же позвонит.
Лисицын положил трубку.
— Теща звонила, интересовалась, — подавленным голосом пояснил он. — Я не стал ее расстраивать. Она тоже такая эмоциональная натура… Может, там ничего еще и не случилось. Может быть, еще все и уладится…
Эти фразы он произнес, глядя мне в глаза, словно желал услышать от меня подтверждение своим мыслям. А это было так очевидно. Он хотел одного: чтобы Лиза поскорее опять оказалась рядом с ним.
— В самом деле, зачем доставлять лишнюю тревогу матери? — согласилась я с ним.
И все же, несмотря на то что одна из составляющих версии о том, что Лиза сбежала, — а именно ее сын, — отпала, я решила проверить еще одну И послала Бена на кухню приготовить мне кофе с бутербродами, сама же продолжила осмотр комнаты.
Если ребенок ее не очень-то интересовал, то практичная Лизина натура обязательно проявилась бы в другом.
1 2 3 4 5 6 7